Тюркская этноойконимия Крыма - Бушаков В.А.
Скачать (прямая ссылка):
В.И. Абаев [1959] выводит топоним Керчь из др.-русск. *кърчии
25
кузнец.
Дж.Н. Коков объясняет топоним из др.-русск. *KepKjb черкесский, возводя *керк черкес к этнониму керкеты античных писателей [Никонов, 1966. С. 188-189]. Но этноним черкес возник в XIII в. после монгольского завоевания и к этнониму керкеты отношения не имеет. *KepKjb же на восточнославянской языковой почве дало бы не Керчь, а *Черчь
[Етимологічний словник літописних географічних назв Південної Русі. С. 76].
Крымские татары сближают топоним Керчь с апеллятивом крым. киреч известь, ср. два ойконима и ороним Киреч в Турции. Эта народная этимология не учитывает ни обстоятельств, ни времени возникновения топонима. Появление ойконимов Черкио и Керчь не ранее XIII в., а также неубедительность рассмотренных выше этимологий этих ойконимов, дают основание предложить итальянско-тюркскую версию происхождения названия Керчи.
Ойконим Cerchio сопоставим с апеллятивом итал. cerchio круг, окружность; городские (крепостные) стены. Турки и татары Керчь называли Керш (Герш) хисар ^JK. Итальянское же название Cerchio могло
калькировать турецко-татарский термин hisar крепость, укрепление; ограда (из камня), восходящий к араб. hisar осада; крепость, укрепление, замок, ограда (от глагола hsr окружать, ограничивать, осаждать). Черкио же в свою очередь на тюркской почве в результате отпадения конечных гласных и метатезы согласных ч и к дало Керч (или Керш в кипчакском
произношении), ср. крым. эчки ~ кечи коза, кумык. чёк— гёч- опускаться,
оседать, кумык. акъча и карач.-балк. ачха деньги, карач.-балк. бахча ~ бачха сад, кирг. кычыр- ~ чакыр- звать.
26
Крепость Мангуп расположена в юго-западной части Крыма на горе Баба-даг, или Баба-кая (гора Мангуп-Кале на современных картах). Мартин Броневский [1867. С. 343-344], дважды побываваший в Крыму в 1578 г. как посланник польского короля, так описывает Мангуп: "Город Манкоп лежит между горами и лесами, далеко от моря. Здесь были два замка, построенные на обширной и высокой скале, великолепные греческие церкви, домы, и много ручейков свежих и чистых, вытекавших из скалы. Но потом он был взят турками; а еще позже, спустя 18 лет, по сказанию христианских греков, совершенно был уничтожен внезапным, страшным пожаром. Потому в нем нет ничего замечательнее верхнего замка, в котором есть ворота, испещренные греческими надписями, и высокий каменный дом. Нередко случается, что ханы, взбешенные против послов московских, и водимые варварским обычаем, затворяют их в этом доме и строго содержат. Теперь осталась там только греческая церковь св. Константина и другая св. Георгия, совершенно ничтожные. Там живет только одни грек, да несколько евреев и турков; прочее все приведено в ужасное разорение и забвение. Нет даже никаких письменных памятников, ни о вождях, ни о народах, которые владели этими огромными замками и городами».
Н.М. Карамзин приводит в "Истории государства Российского" [Кн. 2, т. 6. Гл. 2. С. 56-57] следующие сведения о Мангупе: «Известно, что Манкуп (ныне местечко в Тавриде, на высокой неприступной горе) был прежде знаменитою крепостью и назывался городом готфским: ибо там с третьего века обитали готы тетракситы, христиане греческой веры, данники козаров, половцев, монголов и генуэзцев, но управляемые собственными властителями, из коих последний был Исайко, приятель Иоаннов по единоверию.
27
Старков не мог исполнить данных ему повелений, ибо все перемешалось в Тавриде. Брат ханский Айдар, собрав многочисленную толпу преданных ему людей, изгнал неосторожного Менгли-Гирея, бежавшего в Кафу к генуэцам. Скоро явился на Черном море сильный турецкий флот под начальством визиря Магометова Ахмета-паши; сей искуссный вождь, пристав к берегам Тавриды, в шесть дней овладел Кафой, где в первый раз кровь русских пролилась от меча оттоманов: там находилось множество наших купцов: некоторые на них лишились жизни, другие имения и вольности. Генуэзцы ушли в Манкуп, как в неприступное место; но визирь осадил и сию крепость".
Посол московского царя Ивана IV А.И. Старков, выехавший в Крым в марте 1475 г., должен был вручить царские дары мангупскому князю Исайку и договориться о приданном, которое князь должен был дать за своей дочерью, невестой сына Ивана IV. При описании этих событий Н.М. Карамзин употребляет топоним Мангуп, который отсутствует в наставлении А.И. Старкову (см.: [Карамзин, 1989. Кн. 2, т. 6. Гл. 2. С. 26, примеч. 125]).
Название Мангуп интересовало П.И. Кеппена [1837. С. 265, 266, 268]: «Нынешнее название Мангуп, сколько мне известно, в русских летописях впервые встречается под 6989 (1481) годом». И далее, ссылаясь на
Н.М. Карамзина, он пишет: «По архивным нашим бумагам Мангуп в делах турецких, как мы увидим ниже, встречается под 1514-м, а в делах крымских сперва под 1474, а потом же опять под 1564-м годом». «Откуда взялось имя Мангуп, это так же мало известно, как и происхождение других исторических названий».
Назвав 1474 г. упоминания Мангупа в дипломатических документах, П.И. Кеппен доверился Н.М. Карамзину. В дошедших до нас надписях из Феодоро его князья именуются «повелителями Готии,
