Избранные произведения Том 2 - Марат Ж.П.
Скачать (прямая ссылка):
Уединенный образ жизни, который я вел в Версале, показался странным обслуживающему меня трактирщику. Он донес на меня, и я был арестован как человек подозрительный. Как только услышали мое имя, меня отпустили на свободу. Поскольку мое убежище оказалось раскрытым, я подыскал себе другое на Монмартре; но тот же образ жизни породил и здесь одинаковые подозрения. По доносу, сделанному комитету розыска при муниципалитете, я был арестован и направлен в ратушу. Там меня слишком хорошо знали, чтобы считать антипатриотом, так что решение о моем почетном освобождении было принято еще до того, как подверглись проверке мои бумаги. В их числе находилось несколько довольно резких номеров «Друга народа», а также мое разоблачение г-на Неккера. Отдельные отрывки из него были прочитаны. Маркиз де Лафайет настойчиво просил меня не выпускать его в свет.
Как только я очутился дома, первым делом, в интересах которого я использовал свою свободу, было потребовать возврата мне ,¦моих печатных станков, захваченных дистриктом Сент-Этьен-дю-мон шо распоряжению муниципального управления во время моего отсутствия. Хотя над моей головой все еще висело постановление о взятии под стражу, я не боялся появляться повсюду: я отправился в ратушу, в мэрию, в суд и пр. Энергия, с которой я отстаивал права гражданина, нарушенные в моем лице, преодолела все препятствия. Дистрикт Сент-Этьен-дю-мон, мэр и полицейский суд поспешили уступить моему требованию: печатные станки были возвращены мне. «Друг народа»
115-
и, что вызовет, несомненно, удивление, № 57 моего журнала *, давший предлог для захвата станков, был мне возвращен вместе с макулатурой. Во всем этом можно усмотреть торжественное признание того, что у меня имелось достаточное основание для обвинения носителей власти, так же как и блестящее подтверждение священного права каждого гражданина свободно писать об общественных делах.
Весть о моем возвращении распространилась с большой быстротой и стала злободневной новостью. Господа де Бренвилль и Башуа первыми узнали о нем. С месяц я свободно занимался своими делами, и они не предпринимали никакого преследования. Все, казалось, содействовало моему покою; можно было поверить, что я смогу, на-коцец, вздохнуть спокойно, ибо, хотя я и продолжал разоблачать преступные происки агентов министерской и муниципальной власти, коллеги г-на де Жоли прислали ко мне одного бывшего городского избирателя, дабы заверить меня, что они расположены просить об отмене распоряжения о моем аресте.
Момент для выступления против Шатлэ казался мне благоприятным. Встревоженный постоянными усилиями его членов, направленными к утеснению друзей свободы и выгораживанию предателей отечества, я сгорал от нетерпения публично разоблачить их. Но я слишком хорошо знал дух, коим проникнуты подобные судьи, чтобы доверяться им, и, усматривая в вынесенных против меня постановлениях, как бы гнусны они ни были, грозное оружие, которым они в один прекрасный день не преминут воспользоваться с целью погубить меня, принял решение выбить это оружие из их рук. Поэтому я сам явился в канцелярию уголовного суда и попросил назначить день для моего допроса, дабы опровергнуть любые обвинения. Этот мой шаг, как я полагал, должен был избавить меня от опасений, что какое-нибудь новое распоряжение превратит прежнее постановление в приказ о моем аресте. С этого момента я спокойно ждал, когда заместитель уголовного судьи назначит день для моего
* Это самое сильное из всего того, что я опубликовал 154. '.118
Жан Поль Марат
допроса, но он вовсе не торопился выслушать меня публично. Между тем отвратительная пристрастность, проявленная секретарями, докладчиками и судьями в деле барона де Безанваля 155, гг. Мартэ-на и Дюваль де Стэна 156, в деле об отставке г-на Ривьера 157 и при допросах кавалера Ретлидж 158 и маркиза де Фавра 159, возмутила меня; я не забыл собственное свое дело ради дела общественного и, нисколько не считаясь с опасностью, какой я подвергался, пригласил всех честных граждан направиться к Шатлэ, чтобы потребовать гласного разбора моего дела и встать на защиту своих прав. Встревоженные судьи предупредили заседателей, которые им подчинились; затем, прислушиваясь лишь к голосу своих страстей, вступили в сговор с муниципальными должностными лицами и врагами общественного благополучия 16°. Г-н Буше д'Аржи, над которым я насмехался, извлек из забвения извещение о личной явке и в согласии с секретарем превратил его в приказ о моем аресте; он заручился содействием шести десятков гренадер и стрелков, поклявшихся захватить меня живым или мертвым, поставил во главе их судебного пристава и альгвазилов в военной форме и ночью направил их к моему дому. Я ускользнул от этого удара и на следующий день всенародно разоблачил это покушение *, нарисовав картину отвратительного исполнения судьями своих обязанностей.
Последние пришли в страшное смущение и поняли, чего следует ожидать им со стороны возмущенного народа.
Отдельные судьи заверяли меня, что не имеют никакого отношения к этому преступному предприятию, другие, скрывая свои злые чувства, только ждали момента, чтобы принести меня в жертву своей ярости. Недостойные судьи! Вы позволили себе злоупотребить своими священными обязанностями, чтобы расправиться с Другом народа. Но пока последний будет иметь голос, он заставит вас трепетать, когда вы, творя свое неправое дело, будете восседать в своих креслах, и сделает это в ожидании того момента, когда негодование народа сбросит вас с них. Он заклеймит вас позором, и сами
