Жандармы России - Измозик В.С.
ISBN 5-224-03963-0
Скачать (прямая ссылка):
Поиски беглого государственного преступника были довольно хорошо отлажены. Во все местные учреждения рассылали из центра так называемые «заказные грамоты» с описанием примет преступника и требованием его задержать. Кроме того, поимкой преступников занимались особые агенты — сыщики. Для поисков бежавшего перед арестом московского проповедника и сочинителя антипетровских «прелестных тетрадей» Григория Талицкого летом 1700 года из Преображенского приказа таких сыщиков разослали по всей стране. Поймавшего Талицкого сыщика ждала колоссальная, по тем временам награда — 500 рублей. Надо думать, что в поисках политического преступника сыщики Преображенского приказа опирались на обширный опыт ловли беглых крестьян, холопов, посадских. Этот институт существовал со времен утверждения крепостничества и был весьма действенен. На вооружении сыщиков были известные и опробованные методы и приемы ловли беглых. Главное внимание уделялось коммуникациям, возможному направлению побега. Сразу же после побега предписывалось «заказ учинить крепкой и по большим, и по проселочным дорогам, и по малым стешкам, и на реках, и на мостах, и на перевозех. и в ыных приличных местех поставить заставы накрепко с великим подтверждением, чтоб они тех людей» ловили. В наказах сыщикам отмечалось, где скорее всего нужно искать утеклеца: «По городам, и по селам, и по монастырям, и по приходским церквям, и по пустыням, и по рыбным ловлям, и на пристанях, и на ладьях, и на кораблях, и на карбусах, и на мелких судах, и во всяких местах, во всяких чинах, и в работных людях того вора сыскивать всякими мерами». При этом важно было проследить, в каком направлении движется схожий по описаниям человек и затем перехватить его на одной из переправ.
В рассылаемых на места памятях и в наказах (или «погонных грамотах) отмечались главные приметы преступника: рост («высок», «низмян», «ростом средняя»), полнота («толст», «тонок»), цвет глаз («карие», «серые», «черные»), волос на голове и в бороде («русые», «светлорусые», «темнорусые», «чермен», «седые» и др.), форма и величина бороды («кли-
196 ,иушком», «круглая», «продолговатая», «велика», «редкая»), форма носа («широковат», «продолговат», «остр»), форма и цвет лица («брусом», «лицем бел»), общий вид («плечист», «кренаст», «нахмурен», «сутул»), особые приметы: следы от перенесенных болезней и анатомические особенности («у правой ноги в лодыжке опухло»), манера говорить («говорит 0(щю, скоро вато», «толстовато», «говорит тихо», заикается), примерный в-озраст («около 45-ти»), вид и цвет одежды, за кого себя выдает, с кем едет, на какой лошади и т. д.
В заказной грамоте о пойме Ивана Щура дано такое описание беглеца; «А тот мужик Ивашко Щур ростом не велик, кренаст, глаза кары, волосы — голова руса, борода — светло-руса, кругла, невелика, платье на нем шубенка баранья нагольная, шапка овчинная, выбойчатая, штаны суконные красные, сапоги теляти иные, литовские, прямые, скобы серебряные. А чаять его, Ивашкова побегу в литовскую сторону, на Вязьму или на Калугу или, будет укрываяся, и на иные дороги пойдет».
О бежавшем в 1754 году за границу секретаре Дмитрии Волкове сообщалось всем представителям России за границей: «Оной секретарь Волков приметами: роста среднего, тонок, немного сутоловат, около двадцати шести лет, лицом весьма моложав и продолговат, борода самая редкая и малая, волосы темнорусые и носил их обыкновенно в косе, брови того же цвета, глаза серые, в речах гнусит, иногда гораздо заикается, голос толстоватый, говорит по-французски и по-немецки, а на обоих сих языках пишет весьма изрядною рукою». А вот другой пример: «Таскающийся по миру бродяга Кондратей, сказывающейся Киевским затворником росту средняго, лицем бел, нос острой, волосы светлорусые, пустобород, отроду ему около тридцати пяти лет, острижен по-крестьянски и ходит в обыкновенном крестьянском одеянии, а притом он и скопец» — таким был в 1775 году словесный портрет знаменитого основателя скопческого движения Кондратия Селиванова. По этим и подобным им довольно выразительно указанным приметам поймать беглого преступника было вполне возможно. Знаменитая сцена в корчме на литовской границе из «Бориса Годунова» кажется вполне историчной.
Талицкого, как и многих подобных «утеклых» преступников, поймали уже через два месяца. Больше пришлось повозиться с поисками другого беглого преступника — стрельца Тимофея Волоха. Его никак не могли поймать. Необыкновенную энергию в поисках Волоха проявил сам судья Преображенского приказа князь Ромодановский. Видно, что всесильный Ромодановский был уязвлен побегом Волоха. Он делал все, чтобы найти беглеца: многократно допрашивал его родственников, давал указы о его поимке во все места, где бывал раньше Волох и куда он мог вернуться, рассылал заказные грамоты с описанием примет преступника по многим городам страны, сам осматривал всех задержанных подозрительных людей. И, в конце концов, через два года, Ромодановский все-таки поймал Волоха. Его удалось захватить на Волге, в Саратове.
Скрыться в городе (кроме Москвы, изобиловавшей притонами) или в деревне беглецу было довольно сложно. В сельской местности царила довольно закрытая от посторонних общинная система. Появление каждого нового человека в общине становилось заметным событием, чужак сразу попадал на заметку. К тому же пришлый, как правило, был человеком православным, а поэтому не мог миновать церкви и, тем самым, становился известен приходскому священнику, который Считался почти штатным
