Ветви и корни - Соловьева Инна
ISBN 5-900020-04-5
Скачать (прямая ссылка):
ветви и корни
В 1998 году Школа-студия заключила договор о совместном обучении актеров по аспирантской программе с Институтом высшего театрального образования при Американском Репертуарном театре (Кембридж, Гарвардский университет). Весной набран первый курс: 15 актеров, 2 режиссера и 2 будущих завлита («Американская студия МХАТ»).
еперь, пожалуйста, чуть-чуть назад по хро-
нологии, и от карты Соединенных Штатов к карте Москвы.
В 1987 году не оставивший своих усилий Табаков с новыми учениками добился открытия Театра-студии в подвале на улице Чаплыгина. Сторонняя экспериментам «Творческих мастерских», развернувшимся примерно тогда же, заботящаяся не столько о «новом слове», сколько о четкости выговариваемого, студия Табакова через десять лет определилась как одна из лучших трупп столицы. У этой труппы свое лицо, приветливая и результативная легкость в партнерстве. Табаков построил дом элегантный и сердечный. Здесь чувствовали себя «у себя» и ЕАКиндинов, родич по МХАТу, и молоденькая француженка Камий Кайоль, приехавшая учиться театральному искусству в Москву. Здесь спасались от сиротства, вновь чувствовали себя творчески необходимыми и схоронившая мужа-партнера, пережившая
ветви
и
корни
сына знаменитая эстрадная актриса Мария Миронова и потерявшая своего великого режиссера Ольга Яковлева. Зовя их, хозяин был столь же великодушен, сколь и расчетлив: Табаков вообще знает выигрыш, какой дает благородство. Спокойно зовет к себе, спокойно предоставляет свободу «театрообразу-ющим» действиям своего звездного ученика Владимира Машкова (спектакль «Смертельный номер»). И так далее.
Пожалуйста, пока отметьте дату - 1987 - и соседство на карте: «Табакерка» неподалеку от «Современника», из снесенного здания на площади Маяковского перебравшегося на Чистопрудный бульвар.
Остается подвести к этой дате — 1987 — историю Художественного театра. Мы остановились на дне 7 сентября 1970-го.
Олег Ефремов воздержался при первой встрече с труппой от программных речей. После короткого вступительного слова сослался на основателей театра («они придавали большое значение репертуарной линии») и сказал, что хочет прочесть труппе пьесу своего любимого драматурга Александра Володина «Дульсинея Тобосская».
Труппа приняла пьесу довольно дружно (три голоса против, тринадцать воздержавшихся, большинство «за»). К разноголосице своей афиши привыкли: отчего же не быть тут и Володину. Репертуар строился так, что каждый спектакль не замечал со
ветви и корни
седства, тем более не рассчитывал на него, на какую-то перекличку нравственных и художественных мотивов, на какое-то развитие мыслей, взглядов на жизнь или искусство.
Ефремов имел целью сделать афишу внутри себя связной и программной, как то соответствовало коренным правилам Театра. Разумеется, в построении репертуара основатели MXT считались и с творческими нуждами актеров, и с бюджетом; как не считаться. Но могли пойти на сохранение спектакля с худыми сборами, если были убеждены в значимости сказанного в нем, если полагали, что без этого слова искажается ход общих раздумий Театра-художника. Так для Ефремова станет важно одновременное присутствие в афише Александра Гельмана (этот бывалый человек, логик и рационалист уверенно входил в области социального парадокса и социального абсурда) и Михаила Рощина, с нежностью и переливчатостью его лирических фантазий-гротесков, с его способностью разрешать социальные темы как темы театрально-игровые, прокрашивая их иронией. И «Сталевары» Г.Бокарева нужны были вовсе не для того только, чтобы заполнить рубрику «пьес о рабочем классе», а для того, чтобы попробовать приохотить сызнова себя и зал к тяжелой и яркой «настоящнос-ти» сценических картин.
Ефремов с первых шагов прекрасно понимал, что направление, в котором он намерен вести репертуар МХАТа, встретит противодействие в ми
ветви и корни
нистерстве и выше. Этого он не боялся: ломать или обходить запреты в годы «Современника» он обучился и в годы Художественного театра свои умения применял успешно. Он был куда менее подготовлен к другим трудностям, не разрешив которые говорить о «создании МХТ» было бы пустословием.
Инициатива приглашения Олега Ефремова в Художественный театр исходила от «стариков». В 1970-м это имя перешло к мастерам, которые были причастны к «созданию МХТ» в 1924 г. Новые «старики» в 1970-м куда старше, чем Качалов, Москвин, Тарханов в 1924 году: младшим - А.И.Степановой, А. М. Комиссарову и Б.НЛиванову - 66, М.М.Яншину и АН.Грибову - 68, К.Н.Еланской АК/Гарасовой и М.И.Прудкину - 72 (как и АП.Кторову), В.Я.Станицыну и О.Н.Андровской - 73, АП.Зуевой - 74; еще жив М.Н.Кедров, но тяжко болен, ему - почти 77. Да что говорить: не только в 1924-м, но даже в марте 1943-го, когда Немирович-Данченко вновь думал про расчистку корней МХАТа, Качалов и Москвин были моложе большинства «стариков» 1970-го.
Людей из второго поколения MXAT разные времена («крутые горки») укатывали и укатывали, но актерского дара Божьего не отняли. Когда им еще не было пятидесяти, в 1943-м Немирович-Данченко говорил: как только отойдут они, сегодня захватывающие своим талантом и обаянием внимание публики, так Театр очутится Бог его знает где. К 1970-му году обаяние их мастерства и их легенды у зрителя допол