Ветви и корни - Соловьева Инна
ISBN 5-900020-04-5
Скачать (прямая ссылка):
ветви и корни
ника», адресованное МХАТу: «Друзья! Мы поздравляем вас с началом нового сезона и с приходом к вам Олега Николаевича Ефремова. Как бы нам ни было тяжело и грустно, мы отдаем вам самое дорогое, что имели, -Олега Николаевича, с которым прожили пусть недолгую, но трудную и наполненную жизнь в искусстве. Мы хотим верить,что вы будете уважать, любить Ефремова и помогать ему. Это поможет и нам сохранить силы и единство».
Вот еще один знак наследственности: по благородству тона это обращение похоже на письмо, которое получила Первая студия в день превращения в суверенный театр.
Здесь место отчету, как осознается вновь встающая задача (все то же «создание МХТ») внутри самого Художественного театра в обстоятельствах 1970 года. И здесь же место отчету, как сохраняет себя и какие ответвления дает с 1970 года «Современник».
То же состояние «Современника», которое к концу 60-х годов Олегом Ефремовым осознавалась прежде всего как опасность разброда при исчерпанности мысли, ради которой собрались, при падении нравственного тонуса, - то же состояние «Современника» Олегом Табаковым, равно чувствовавшим кризисность, осознавалось как опасность театральной аморфности, расслабленности формы, актерской нетренированности. Ефремов думал о союзе со старшими, для обеих сторон обновляющем, - Табаков думал о союзе с младшими с
ветви и корни
той же целью. С собранной им молодой группой он поставил «Женитьбу» (по его собственным словам, «спектакль достаточно хулиганский и достаточно протестующий против того, что делал в то время «Современник»). «Женитьба» не была принята в репертуар театра; Табаков, человек упрямый и умеющий добиваться своего, взял от ЦК ВЛКСМ командировку и «прокатал» ее по Иркутской области. Когда в 1970 году Табаков принял обязанности директора, он опять и опять предпринимал попытки обновления «изнутри», собственными, но иначе направленными силами «Современника» (ночные репетиции «Старшего сына» АВампилова). С середины 70-х экспериментальные работы в «Современнике» силами его актеров начал осуществлять служивший здесь Валерий Фокин («Записки из подполья» Достоевского и молчаливо, без текста сыгранный «Гамлет» с Константином Райкиным).
Опасность театральной аморфности, расслабленности формы, которую Табаков подозревал в собственном доме, он намеревался одолеть, сохранив принципиальное для него противостояние «режиссерскому» театру. Мастерами формы он хотел видеть прежде всего актеров, гибких и телесно и душевно. «Возьму и обучу артистов, и они вам покажут кузькину мать!» - его слова. С 1974 года он вместе с Фокиным и мастером по пластике Андреем Дрозниным занялся с 49 ребятами, которых отобрали из нескольких тысяч претендентов; студия довольно долго оставалась принципиально «домашней», жила на личные средст
ветви и корни
ва Табакова. Пройдя затем все этапы профессионального образования, его ученики в выпускных работах («С весной вернусь» АКазанцева, «Две стрелы» ABo-лодина, «Маугли») показали умение жить общей задачей спектакля, отточенную пластику и чувство ритма. В зале было ощущение, что рождается новый театр. Но в Москве начала 80-х годов ему открыться не позволили; отказ «Современника» дать молодой труппе пристанище стал решающим мотивом ухода Табакова из театра, одним из основателей и директором которого он был. С сезона 1983/84 Табаков - актер M)(AT, с 1986 - ректор Школы-студии.
Здесь кстати сказать, что Школа-студия старалась продолжать традицию, и руководимый В.К.Монюковым выпуск 1975 года стал театром, взяв, как водится, имя Нового и помещение в Москве на улице Проходчиков (см.карту); театр имел заметное начало, поставив «Старый дом» молодого драматурга Алексея Казанцева (того самого, с кем сотрудничала и студия Табакова), и сегодня (в 1998-м) ведет достойную жизнь, возглавляемый БАЛьвовым-Анохиным. При ректоре Табакове в 1987 году из Школы-студии вышел актерский курс, который, оформившись как театральный организм, до 1990 года существовал под опекой «Современника», именуясь «Современник-2» (руководитель — Михаил Ефремов; в репертуар входили «Пощечина» по «Заговору чувств» Ю.Олеши, притча М.Рощина «Седьмой подвиг Геракла», «Тень» Е.Шварца, «Авксентий Иваныч сердится» по «Запис
ветви и корни
кам сумасшедшего» Гоголя и др.; незадолго до конца существования студии от нее откололась группа, назвавшая себя «Маленький театр», следов которой сегодня не видно).
Артистическая вескость и деловое обаяние ректора Табакова, его заманчивые «ноу-хау» обеспечили множество успешных зарубежных «ответвлений» Школы-студии: стоит перечислить.
С 1992 года — так называемая «Летняя школа Станиславского», которая с тех пор ежегодно собирает несколько десятков американских студентов и педагогов, интересующихся методикой русской театральной школы. Занятия проводятся в Кембридже, среди основных педагогов — О.Табаков, А.Покровская, М.Лобанов, А.Дрознин, Ю.Еремин, Е.Лазарев, А.Сме-лянский, А.Марин.
С 1993 по 1998 год с теми же педагогами действовала совместная аспирантская программа Школы-студии и Университета Карнеги Меллона (Питтсбург, США). За эти годы русские режиссеры поставили с американцами «Три сестры» (реж. А.Шапиро), «На всякого мудреца довольно простоты» (реж. О.Табаков), «Ночлежка» («На дне», реж. Ю.Еремин), «Тень» Е.Шварца и «Гроза» (реж. А.Марин).
