Интуиция совести - Ухтомский А.А.
ISBN 5-88986-13-5
Скачать (прямая ссылка):
405
центров, активно отбирающих отдельные рецепции, приходящие на сетчатку. Мы можем заметить, как общий интеграл лица изменяется и переинтегрируется в зависимости от новых только что уловленных черточек или от наших новых настроений. Иногда прежний сложившийся интеграл как бы расплывается в этих мелочах, разынтегровывается, перестает нас интересовать. Иногда интегрируется вновь, в новое, почти не узнаваемое целое: одно и то же лицо прекрасной Гинцбург сынте-грировалось одинаково цельно, и, однако, так неузнаваемо на разных портретах Серова. Еще более различны его интегралы в переделке Серова и Сомова! Едва верится, что это одно и то же лицо!
И лишь вторично, в порядке мысленного препарирования, мы отвлекаемся от текучести и временности этого интеграла и начинаем рассматривать его как вневременную постоянную форму в пространстве!
Всякий раз после молитвы я чувствую головокружение и отравление, когда опять прибегаю к табаку. В обыденной сутолоке жизни этого не бывает. Значит, то совершенное напряжение внимания, то совершенно своеобразное состояние организации моей, которое образуется в молитве, резко вырывает меня из обыденного, расслабленного состояния. Тут своя доминанта, а в обыденной инерции жизни — свои доминанты. Физиологическое состояние там и тут совершенно особое. И то изобилие мысли, готовности радовать людей, всецелая любовь к людям, которые даются в молитве, и составляют то воспитание доминант, которое ощущается, как действие святого Духа в человеке. Напротив, дух инерции и расслабления, требующий подкрепления в табаке,—дух мрачный и смутный, дух влияния.
Таким образом, отвращение к табаку у древних христиан — дело гораздо более глубокое, чем кажется на первый взгляд. Люди, строящие всю жизнь по настроениям молитвы, так, чтобы и в труде обыденности не забывать о ней, стараются не переводить себя в ту распущенность духа, в тот мир низших доминант, которые нуждаются в подкреплении наркотиками.
Нет ничего отвратительнее самоуверенности и глупой морды, которая подходит к вам со снисходительной улыбкой самоуверенности: дескать, я «все в тебе пони-
406
маю» и «даже сочувствую». Ho именно так относится человек, потеряв в брате идеализируемого собеседника! С этого момента он стал глух и слеп и 8 сущности ничего не понимает и не может понять в человеке! Ho именно это обещается будущим поколениям «объективными» методами изучения психологии! Будет царство немое и глухое, ибо никто никого понимать не будет при уверенности, что каждый для себя все понимает! На вопрос, заданный в лечебнице параноику: хорошо ли ему тут,— он отвечал: «Все переносимо, за исключением разве только оловянных глаз психиатров, которые упрутся в вас с тупою уверенностью, что они все в вас понимают! А сами-то ведь ничего не понимают!» <...) Вот и наши ученые Вагнеры готовят будущему человечеству своею «объективною психологиею» значительное отупение к междучеловеческим отношениям. Потеряли личность, потеряли собеседника, а значит — потеряли самое главное. Собеседника не построить из тех абстракций, которыми живет филистер! Нельзя построить брата и ближнего из тех успокоительных схемочек, которыми себе на успокоение заслонили себе жизнь спокойные кабинетные люди! Ибо собеседник, брат и ближний есть принципиальное беспокойство!
Культура духа есть всего лишь надстрой ка над экономическими закономерностями. Это можно утверждать с теми же основаниями, как и то, что жизнь мозга есть лишь надстройка над жизнью мышц и кишек, а биология и химия — всего лишь надстройка над геомет-риею и алгеброй! Утеряно чутье к целому, мысль потерялась в частном и вертится в безвыходном кругу «частного и общего».
Слепая сила синтеза, предполагаемая Кантом в основе рассудочной деятельности, конкретно выражается в возобновлении и смене все новых отдельных синтезов в сознании человека. Это — дологические, «явочные» продукты сознания и подсознательной организации.
Одаренность — большее или меньшее изобилие синтезов при прочих равных условиях.
Вместе с тем, это большее или меньшее богатство Доминант и быстрота их смены в организации.
407
Исцеляемый слепец говорил, пробуя свое восстанавливающееся зрение: «Вижу, Господи, м и-моходящих людей, как деревь я»! (...) Вот так и мы, глухие и слепые к проходящей мимо нас жизни и множеству мимоходящих людей, едва примечаем, различаем их, как мимолетные тени, как осенние деревья. (...) И с удивлением узнаем потом от других, что это были глубокие и важные, самобытные личные жизни!
Чем абстрактнее наука и ступень опыта, тем более она может быть «мыслью без действия». Геометрия и геометрическая космология по преимуществу созерцание без действия. Другие, более конкретные, ступени опыта все более и настоятельнее влекут к действию. Это явно при восхождении от физики к биологии и социологии. Уже в биологии общая концепция, например, знаменитая концепция «борьбы за существование», чревата действительными тенденциями. Ho тем неизбежнее это в социологии — там теория тотчас влечет за собою попытки так или иначе изменять наличность, быть может, тяжко оперировать над нею.
