Интуиция совести - Ухтомский А.А.
ISBN 5-88986-13-5
Скачать (прямая ссылка):
Новейшие социалисты полагают, что они социальными реформами успеют переплавить инстинкты людей, воспитать нового человека, переработать его в новую природу.
Тут существенный вопрос в том, возможно ли доброе перевоспитание инстинктов в человеке без его подвижнического труда над самим собою!
He о «борьбе за существование», а о борьбе за существование в красоте — вот о чем надо говорить как об общем принципе бытия! He о жизни как таковой, а о жизни в красоте! Борьба за существование отнюдь не обобщение, а жалкая, пустая частность!
Все тщание врага в том, чтобы из творения Божия сделать безобразие. Вернуть красоту красоте, убить красотою карикатуру —¦ вот что значит «воскресить Бога». Вот что значит «Воскресни, Боже, в покой твой, ты и кивот святыни твоея».
Вся христианская догматика есть попытка возвратить красоту ужасу Креста Христова! «Мир отомщен тем, что праведник умер на кресте» {И. Златоуст).
Звать надо не к морали, а к красоте. Говорить не
о морали, а о красоте. Тут более любви и конкретности.
Вместе с любимым человеком переживать красоту — вот в чем возможное для человека счастие в жизни. И обратно: погубить красоту в карикатуре — вот в чем величайшее человеческое несчастие, тот соблазн, за который аесится мельничный жернов на шее человека, увлекающий его в пучину морскую.
Красота и благолепие окружают далеко вокруг, как бросаемый вокруг отблеск, доброе и праведное человеческое лицо. Столь же широко распространяется смута и карикатура вокруг человека, не сумевшего соблюсти в себе гармонию и правду!
393
И ужас человеческой жизни в том, что так часто, во имя красоты, выливает человек карикатуру!
5 ноября 1923.
Коммунисты в отношении религии говорят нам собственно следующее: не смейте говорить святые слова людям. Вы нх слишком скомпрометировали! Ибо ведь они в ваших руках были средством для того, чтобы вершить ваши делишки! He смейте же больше касаться святых струн человеческой души вашими нечистыми руками! Вы, «содержатели истины и неправд ы&...
Жизнь с лицом человеческим совершается в порядке постоянной переинтеграции: надежды, разочарования, уверенность и т, д. «Вещь» интегрируется в постоянное несравненно легче, чем лицо. Потому слабые люди предпочитают жить с вещами, чем с человеческими лицами. Ho бывает еще и так, что к человеческому лицу применяется отношение как к законченной «вещи», как к однажды навсегда зафиксированному интегралу. Так может сложиться мертвое сожитие даже мужа с женою без понимания и общей жизни между ними. То же отношение к человеческому лицу свойственно государству, бреющему всех под одно, и общественно-философским системам, говорящим, например, об «экономическом человеке» как о постоянной в своих определениях вещи!
Общение с собеседником и есть процесс живой переинтеграции личного образа, взаимной оценки и понимания друг друга, которое непрестанно подвижно и непрестанно растет.
Законченный интеграл, или «решенный интеграл», лица достигается лишь там, где лицо умирает фактически — материальною смертью или утратою нашего интереса к нему. Лицо умершего интегрируется в процессе апофеоза. Лицо духовно умершего для нас интегрируется и заитоживается нашим судом над ним. «За-бвенна буди десница моя, аще не помяну, аще забуду тебя Иеросалиме». (...) Забвен и отвержен пусть я буду, когда «решу» бесконечный интеграл человеческого лица, и оно станет для меня вещью или умрет! По-настоящему тій смерть, ни мучения не могут «решить» интегра-
394
л
1 ла человеческого лица,— он переживает всякие обстоя-
I тельства, вечно жив. Оттого решающий суд над ним
откладывается нами на страшный последний день Суда Божия. И это будет суд одновременно и над ним, интегралом, тогда подлежащим окончательному решению, и надо мною, его интегрирующим. Тогда вдруг мы решимся друг для друга.
(Речь к друзьям.) Наше маленькое общество, собравшееся так удачно в марте и апреле 1922 г., на наших глазах несомненно расточается.
Еще одна попытка собрать распадающееся под влиянием «ветров северных», так губительных для живого. А ведь эти северные ветры есть не только вне нас, в этом холодном городе и серой стране, которые мы охотно браним, но ив нас самих. И вот это гораздо страшнее и опаснее, чем всяческие невзгоды совне!
Если верить тому, что тенденция энтропии царствует и преобладает в мире, то нет ничего удивительного в том, что удачные созидания в нашей жизни так редки и исключительны, а явления распада, рассеяния и успокоения в безразличии так обыденны и ежедневны!
Что же? Примириться ли с тем, что волна, поднявшаяся у нас с весны и так весело воспенившаяся в Александрии летом, теперь улегается в какое-то свинцовое безразличие? Поклониться ли этому осеннему покою на море перед его замерзанием и сказать ли, что все равно — это жалкое успокоение неизбежно?
Я, со своей стороны, не верю, чтобы тенденция энтропии царила во Вселенной, пока человек не скажет сам себе, что она царствует и неизбежна.
Надо действовать! Надо верить!
И пусть те ветры, которые созидают и содействуют подъему волны, будут у нас не безотрадными счастливыми случайностями, а деятельными напряжениями с нашей стороны!
