Записи физика экстрасенса Илья чусов - Чусов И.В.
Скачать (прямая ссылка):
* Воспоминания МК об этой истории изложены в сборнике, посвященном юбилею М. И. Гусевой, соседки МК по подъезду. Это была последняя работа МК, напечатанная на бумаге. Ему было тогда восемьдесят шесть лет. После была еще одна статья (я ее цитирую здесь) в электронном журнале «Квантовая магия», которая называлась «Телепатия в советские годы» (том 1, выпуск 4 за 2004 год). Просили еще, но, увы...
А главная задача, конечно, состояла в срочном овладении мирным термоядом. К моменту прихода МК в ОПИ основная ставка там делалась на установки тороидального типа, замкнутые сами на себя, — токамаки*. По существу это был гигантский одновитковый трансформатор, в полом витке которого возбуждался газовый разряд, и возникала плазма. В целях устойчивости образующейся плазмы «бублик» обматывался проводами для создания продольного магнитного поля вдоль криволинейной оси «бублика». Не надо быть физиком, чтобы понять большую сложность проблемы. Во-первых, плазму надо нагреть, чтобы пошли термоядерные реакции. Во-вторых, плазму надо удержать, чтобы она не выплеснулась на стенки. Эти две задачи потребовали для своего решения полвека, да и то далеко не все понятно. Потребовалось создать с нуля науку о свойствах вещества в плазменном состоянии. Во времена Курчатова ее не было.
* Расшифровок этого слова я знаю несколько. Правда, все они не сильно противоречат друг другу. ТО означает «тороидальная», КА — возможны варианты: «камера» или «катушка» (фактически одно и то же, потому что тороидальная катушка может быть надета только на тороидальную камеру), М — сокращение от слова магнит или магнитный, обозначает магнитное поле, АК — аксиальное поле. Получается тороидальная камера с аксиальным магнитным полем. А вот что пишет Романовский о том, как появилось это название: «Слово „токамак“ было предложено Н. А. Явлинским, начальником сектора, в котором проводились эти работы. В 1961 году он трагически погиб в авиационной катастрофе, и никто из нас, ранее знавших расшифровку, не смог ее вспомнить. Решили расшифровать так: тороидальная камера с магнитными катушками» (Термоядерные исследования в ИАЭ. Часть 2). Поразительно делается история!
Но даже если быть большим оптимистом и считать, что научная сторона заканчивается, то инженерная часть только начинается. Она очень непроста. Внутри в любом случае, если пойдет термоядерная реакция, будут выделяться быстрые нейтроны. Они есть источник энергии. Эту энергию надо воспринять каким-нибудь теплоносителем, жидким металлом, например, — не суть, важен принцип. Потом — теплообменник, турбина, электрогенератор. Температура теплоносителя не может быть ниже 500–700 градусов, иначе все бесполезно с инженерной точки зрения. А рядом магнитные сверхпроводящие катушки с температурой, близкой к абсолютному нулю. Как это можно совместить, непонятно до сих пор. Парадокс состоял еще в том, что открытые ловушки (типа Огры) плохо держали плазму, но позволяли раздвигать катушки, что давало шансы для инженеров. А замкнутые ловушки (токамаки) куда лучше удерживали плазму, но требовали неразрывной обмотки.
К сожалению, надежды Курчатова на Огру как физический прототип термоядерного реактора не оправдались. У Арцимовича «взрывных» успехов по-прежнему не было. Беда подступала и с другой стороны. Была сенсационная лекция Курчатова в Харуэлле, где он по указанию правительства раскрыл мирные термоядерные секреты (малость устаревшие к моменту лекции). А по возвращении на родину у него случился первый инсульт. Оставшиеся четыре года жизни Игорь Васильевич хотел безоговорочно заполнить работой. А смерть стояла рядом и периодически приближалась вплотную.
Будучи тяжело больным человеком, Курчатов записывал в дневнике — так называемой «Биографии Неру» — свои мысли на тему о возможных преемниках Арцимовича. В их числе был и МК. Но ремарка, которую сделал Игорь Васильевич против его фамилии, несмотря на очень доброе отношение к Романовскому, выводила кандидатуру МК из числа реальных претендентов. Когда Курчатов умер (произошло это в феврале 1960 года), дневник прочитали и сочли нецелесообразным заменять Арцимовича на любую другую кандидатуру. К тому времени Лев Андреевич и МК хорошо сработались, и менять ничего не стали и в этом тандеме. Руководители науки наконец поняли, что термояд нельзя сделать методом штурма, который так хорошо получался у Игоря Васильевича. Нужно время — годы, десятилетия, может — века. Соответственно уменьшилось и финансирование работ. К сожалению, оказалось так, что оба направления «плазменной» деятельности МК — термояд и электроракетные двигатели — не имели успешного выхода. Это произошло не потому, что исполнители и их руководители были глупы, а потому, что чиновники от науки ошиблись в оценках сроков и целесообразности проведения данных работ...
Однако вернемся к записи в дневнике. Я упомянул о ней потому, что после того, как МК рассказал мне, что именно написал Курчатов против его фамилии, я дополнительно зауважал Романовского. Ведь очень мало людей готовы передать чужую отрицательную, может, излишне грубоватую реакцию as is — как есть — без оправданий и комментариев. Но я не считаю нужным приводить подробности.
