Идеология пореформенного самодержавия - Твардовская В.А.
Скачать (прямая ссылка):
4 Московские ведомости. 1863, 25 июля, № 162. ' Там же, 17 апр., № 82; .1864, 25 апр., № 91. 6 Там же, 1863. 25 июля, № 162.
1 Р. [Феоктистов Е. Л4.|. По поводу новых сочинений Ренапа н Тэна,— Русский вестник, 1872, № 2, с. 614. 8 Московские ведомости. 1863. 27 июня, № 140.
128
экономического прогресса ожидать нельзя» °. Наиболее откровенный (по глупости своей) из «охранителей» кн. В. П. Мещерский признавался, что затрудняется вызвать в воображении «целый тип русского дворянства... симпатический и живой», в котором бы выразились те черты, которые отмечались в русском дворянстве историческими преданиями. Вместо этого перед ним вставал образ дворянина, заделанного в чиновничий вицмундир, петербургского аристократа-куртизана, «который не знает даже, в каком уезде его поместья». Однако, как и все «охранители», КН. Мещерский был, «безусловно, убежден, что Россия без дворянства не может иметь политической будущности. Она неминуемо погибнет как единодержавное государство» |0. Другой классовой и политической опоры у самодержавия не было и не могло быть. И в публицистике, и в беллетристике «охранители» настойчиво лепили образ «ведущей политической силы страны», прославляя ее врожденное благородство, самоотверженность, любовь к народу ". Главное же, что выдвигалось как преимущество дворянства и за что Катков действительно ценил этот класс, было полное слияние его интересов с интересами самодержавия. Дворянство в изданиях Каткова выступало единственным классом пореформенного общества, не имеющим своих отдельных интересов, которые были бы ему более дороги, чем интересы общегосударственные. «Дворянство потому только и дворянство, что оно стоит непрерывно и неусыпно на страже общих интересов, между тем как массы народа лишь в минуты чрезвычайной опасности поднимаются на их призыв. Все достоинство дворянства состоите чутком, неослабном, разумном патриотизме»12. С этой точки зрения олигархические стремления русского дворянства никогда не находили сочувствия и поддержки у идеолога самодержавия. «Интересы дворянства только в той" мере заслуживают уважения,— повторял он,— в какой они одно и то же с интересами государства»
На протяжении 60— 70-х годов Катков выступал против «попыток отталкивать дворянство в область прошедшего», призывал дворянство «проникнуться чувством непреходящей надобности», доказывал, что и в изменившейся России дворянство остается в «свободном русском народе живым органом его государственного существования», «органической связью междупрестолом и народом»
Связывая «продворянскую» политику самодержавия с нме-
9 Письмо Б. М. Маркевича М. П. Каткову, 24 нюня 1869 г.—ОР ГБЛ, ф. (120, кн. 30, л. 149.
10 Мещерский В. П. Речи консерватора, т. I. СПб, 1876, с. 17.
11 В. И. Ленин упоминал о романах «с описанием благородных предводителей дворянства» как типичных для «Русского вестника» «времен Каткова» {Ленин В. И. Поли. собр. соч.. т. 22, с. 87).
12 Московские ведомости, 1865, 3 окт., № 215. 11 Там же.
14 Там же, 1874, 26 авг., № 217.
5 В. А. Твард опека:
129
нем гр. Д. А. Толстого, в литературе не всегда принимают во внимание то, что этот «верный ученик и последователь Каткова»15 опирался на комплекс идеи, высказанных Катковым еще в предшествующий период. Сказать, что «Московские ведомости» выступили «немедленно» в поддержку взятого правительством «продворянского курса», ссылаясь при этом на их статьи 80-х годов XIX в.16,— значит не просто недооценить роль Каткова как одного из обоснователей этого курса; но и не учесть всей длительной и сложной идейной подготовки самодержавия к указанному «повороту», его целеустремленного (хотя в первые пореформенные годы и неуверенного) движения к нему. На протяжении всего пореформенного периода «охранители» бились над вопросом, что именно должно быть сделано, «чтобы это сельское дворянство в России было в состоянии, как в Англии, играть подобающую ему роль крепкой культурой и руководящей силы» и «где причина того, что такая роль не была сыграна» -в недомыслии сделанного или просто-напросто в несостоятельности самого дворянства ".
«Историческую роль» дворянства как ведущей силы общества государство должно было обусловить рядом привилегий, поставив его вне конкуренции. Катков понимал, что при равных условиях с другими сословиями дворянство просто-напросто захиреет. Здесь «охранительная» идеология расходилась с либеральной, которая хотя и утверждала, что дворянству предстоит «счастливая будущность и блестящая роль», но объясняла эту роль сосредоточением в руках самого образованного класса крупной земельной собственности — при отмене сословных привилегий ".
Издания Каткова пропагандировали выводы Токвиля", Тэна, Ренана о спасительной роли дворянства как главного оплота против демократии, писали о том, что Франция не дошла бы до революции, если бы «вместо упадка дворянства его помогли бы возвысить, сохранив его связь с народом» |9. Тем большую роль должно было сыграть русское дворянство, особо прочная, «органическая» связь которого с престолом обосновывалась «охранителями» самобытным характером русской истории, в которой этот класс был «не побежденным противником монархии», а напротив, создан ею самой как служилое сословие20.
