Основы сравнительной анатомии позвоночных животных - Шмальгаузен И.И.
Скачать (прямая ссылка):
Рис. 362.
А — нижняя челюсть териодонта Cynognathus вид снаружи; В — задняя часть нижней челюсти териодонта, вид изнутри; С — задняя часть нижней челюсти и слуховые косточки позднего эмбриона сумчатого Perameles, вид снаружи; D — задняя часть нижней челюсти и слуховые косточки новорожденного опоссума Didelphys, вид изнутри (из Гудри-ча), ос — хрящ иа вторичном суставе; an —angulare; ar — articulare; d — dentale, д — goni-ale; і — incus; m—malleus; ruft — меккелев хрящ; so—supraangulare; st —stapes; ty —
tympanicum (angulare).
в состав сочленения уже входят и покровные кости, именно надугло-вая кость (supraangulare) внизу и квадратноскуловая (quadratojugale) вверху, и, кроме того, весьма близко к сочленению подходит зубная кость внизу и чешуйчатая вверху. Этим даны все условия для возможной диференцировки единого сочленения на два: внутреннее — между квадратной и сочленовной костью и наружное — между зубной костью и чешуйчатой г.
На обособление заднего отдела нижней челюсти имеются также указания, и во всяком случае в ряду Theriodontia ясно наблюдается редукция этого отдела (сочленовной и угловой костей), с одной стороны (рис. 162), и квадратной кости — с другой. Эта редукция показывает нам совершенно ясно, что у высших териодонтов старое (внутреннее)
1 По Домбровскому, это наружное сочленение развивалось между надугловой и квадратноскуловой костями, которые у рептилий иногда принимают участие в челюстном сочленении, а у млекопитающих, может быть, срослись с зубной и чешуйчатой костями.
170
сочленение сочленовной кости с квадратной во всяком случае уже теряло свое прежнее значение. Кроме того, у териодонтов в челюстном сочленении безусловно участвовали и покровные кости (рис. 414, 415). У Регтосу-nodon, по Сушкину, в состав сочленения входили надугловая и квадратно-скуловая кости. У других териодонтов в сочленении, очевидно, участвовали, кроме того, также зубная и чешуйчатая кости (рис. 162). У териодонта IctidosauTus описано уже прямо второе сочленение нижней челюсти непосредственно с чешуйчатой костью (Брум).
Таким образом, теория происхождения слуховых косточек млекопитающих, бывшая долгое время чисто эмбриологической теорией, подтверждена и палеонтологическими находками, установившими действительное существование по крайней мере некоторых переходных стадий.
Что касается черепа так называемых высших млекопитающих, т. е. обезьян и человека, то эти черепа представляют собой совершенно последовательный ряд изменений, связанных главным образом с прогрессивным развитием их головного мозга. Увеличивающаяся мозговая полость, с одной стороны, сдвигает затылочную дыру к основанию черепа, так что она у человека ложится в плоскости, почти параллельной последнему и, с другой стороны, впереди надвигается на носовую полость, покрывая ее сверху, так что решетчатая пластинка ложится горизонтально. Параллельно этому идет изменение положения лицевых частей черепа по отношению к мозговой коробке. Ось, проходящая через лицевые части у низших млекопитающих, лежит приблизительно на продолжении оси, проходящей через основание черепа; у высших форм лицевая ось отклоняется вниз, образуя очень тупой угол с осью основания черепа; это отклонение особенно значительно у обезьян, а у человека угол приближается к прямому. Череп человека отличается от черепа обезьян значительно большим объемом мозговой полости и более слабым развитием челюстей. Объем мозговой полости у человекообразных обезьян достигает 400—560 см3, у ископаемого австралопитека (рис. 429) достигал, быть может, 650 см3, у ископаемого питекантропа был около 900 см3, а у человека — около 1500 см3, хотя объем нормального черепа иногда падает до 1000 см3. Таким образом, мы здесь имеем довольно последовательный ряд форм, и для морфолога безразлично, будем ли мы смотреть на промежуточную форму, на питекантропа, как на человекообразную обезьяну или как на обезьяноподобного человека. По новейшим данным, именно находкам остатков очень близкого существа — синантропа, пользовавшегося уже огнем и изготовлявшего простейшие орудия, и на питекантропа следует смотреть как на очень примитивного человека.
У человека черепная коробка округлая и гладкая и в этом отношении гораздо более напоминает черепа детенышей и самок человекообразных обезьян, чем черепа взрослых самцов. Эти последние снабжены довольно крупными гребнями, в особенности большим сагиттальным гребнем для прикрепления височной мышцы, что находится в связи со значительной силой их челюстей. У других обезьян с более слабыми челюстями, особенно у небольших обезьян, черепная коробка обыкновенно округлая и гладкая. У человека, несомненно, произошла значительная редукция челюстей, и последние этапы этой редукции еще можно проследить. И у некоторых рас человека, особенно на древнейших ископаемых черепах, можно видеть более крупные и заметно выступающие вперед челюсти (прогнатизм). Редукция и отступание альвеолярной части нижней челюсти, связанное с более слабым развитием зубов, приводят у большинства современных рас к образованию выступающего вперед подбородка. Одновременно происходит и редукция характерного обезьяньего признака — сильно выступающих надбровных дуг, которые в некоторых случаях более заметны и у современного человека, а на ископаемых человеческих черепах иногда еще соединяются между собой, образуя один сплошной валик над орбитами р над переносицей.
