Города-государства Древней Руси - Фроянов И.Я.
ISBN 5-288-00115-4
Скачать (прямая ссылка):
По нашему мнению, становление волостного строя Киевской земли не укладывается в рамки, очерченные упомянутыми ис-
1 Янин В. Л. 1) Новгородские посадники. М., 1961. С. 3; 2) Проблемы •социальной организации Новгородской республики//История СССР. 1970. № 1; Янин В. Л., Алешковский М. X. Происхождение Новгорода (к постановке проблемы)//Там нее. 1971. №2.— Эта точка зрения выска-/ зывалась еще в дореволюционной исторической науке (см.: С а м о к в а-с о в Д. Я. Заметки по истории русского государственного устройства// ЖМНП. 1869. Нояб. С. 70, 88; дек. С. 226; Лимберт А. Предметы ведомства «веча» в княжеский период Древней России. Варшава 1877. €. 109—119, 124—128, 130—131, 135).
2 Толочко П. П. Древний Киев. Киев, 1983. С. 206, 208.
•* следователями. Возникновение волости, города-государства в Среднем Поднепровье шло тем же путем, что и в других, землях.
Формирование территориальных связей, складывание города-волости (города-государства) более или менее хорошо прослеживается на материалах, относящихся к истории' Киевской земли. Под 996 г. летопись сообщает: «И умножишася зело разбоеве, и реша епископи Володимеру: „Се умножишася раз-бойници; почто не казниши их?” Он же рече им: „Боюся греха”. Они же реша ему: „Ты поставлен еси от бога на казнь, злым, а добрым на милованье. Достоить ти казнити разбойника, по со испытом”. Владимир же отверг виры, нача казнити разбойникы,' и реша епископи и старцы: „Рать многа; оже вира, то на оружьи и на коних буди”. И рече Володимер: „Тако буди”. И живяше Володимерь по устроенью отьню и дедню». Рост разбоев свидетельствует о деструктивных изменениях,, происходящих в недрах родоплеменного строя. Старая система родовой защиты начинает давать сбои. Владимир как представитель отживающего 'строя ищет пути решения этой проблемы. Но сделать это было весьма трудно. Отсюда и такие-колебания в выборе средств для борьбы с разбоями. '
С летописью перекликается известная былина об Илье Муромце и Соловье-Разбойнике. В образе Соловья следует видеть не «столько придорожного грабителя (такие существуют в былинах отдельно от Соловья), сколько представителя косных сил родоплеменного строя...».3 Соловей предстает в былине как глава целого рода. Он окружен эндогамной группой' своих сыновей, дочерей и зятьев. Обитает Соловей в собственном родовом подворье, обнесенном тыном...
Сидит на тридевяти дубах.
Сидит тридцать лет,
Ни конному, ни пешему пропуску нет.
Прав Б. А. Рыбаков, отметивший, что Соловей — не обычный' разбойник на большой дороге, который живет за счет проезжих торговых караванов.4 Думаем, что образ Соловья порож-ден эпохой формирования территориальных связей. Родовой строй уходил в прошлое отнюдь не безболезненно, подчас отчаянно сопротивлялся.
Весьма характерно упоминание летописью бедняков и нищих, живших в Киеве во времена Владимира: «И створи (Владимир.— Авт.) праздник велик... болярам и старцем градским,, и убогим раздая именье много».5 Князь «повеле всякому ни-
3 Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М.,, 1963. С. 73.
4 Там же. С. 74.
5 ПВЛ. Ч. 1. С. 85.
щему и убогому приходите на двор княжь и взимати всяку потребу питье и яденье, и от скотьниць кунами».6 Эти убогие и нищие, конечно, явление нового времени—периода распада старого родоплеменного единства.
В коллизиях гибели родоплеменного строя рождалась новая киевская община, которая властно заявляет о себе со страниц летописи. И это несмотря на то, что летописец стремился в первую очередь отразить деятельность князей.
В 980 г. Владимир, собрав огромную рать, пошел на своего брата Ярополка, княжившего в Киеве. Ярополк не мог «стати противу, и затворися Киеве с людми своими и с Блудом».7 Владимиру удалось склонить к измене Блуда. И стал Блуд «лестью» говорить князю: «Кияне слются к Володимеру, глаголюще „Приступай к граду, яко предамы ти [Ярополка. Побегни за град”».8 Напуганный Ярополк «побежал», а Владимир победно «вниде в Киев».9 Отсюда ясно, что уже в этот ранний период положение князя в'Киеве в немалой мере зависело от расположения к нему городской массы. Поэтому не выглядит неожиданной и история, произошедшая с тмутара-канским Мстиславом, когда он «приде ис Тъмутороканя Кые-ву, и не прияша его кыяне».10
Князья, правившие в конце X — начале XI вв., считались с растущей силой городской общины, стремились ее как-то ублажить. Не случайно Святополк скрывал от киевлян смерть Владимира,11 а сев на стол, созвал «кыян» и «нача даяти им именье».12 После убийства Бориса и Глеба, он также «созвав люди, нача даяти овем корзна, а другым кунами, и раздал множьство».13
Крепнущая городская община держала в поле зрения и религиозный вопрос. Князь Владимир предстает на страницах летописи в окружении не только дружинном, но и народном. Вместе с «людьми» он совершает языческие жертвоприношения.14 В отправлении языческого культа народу отводится активнейшая роль. Убийство христиан-варягов, обреченных в жертву «кумирам», — дело рук ¦ разъяренных киевлян («людей», которые, между прочим, вооружены).15 Особенно важно подчеркнуть причастность «людей» киевской общины к учреждению христианства на Руси. Они присутствуют на совещании по выбору религии, подают свой голос, избирают «мужей доб-
