Интуиция совести - Ухтомский А.А.
ISBN 5-88986-13-5
Скачать (прямая ссылка):
5) Святитель и Священномученик Антипа,—строгое выполнение со всеми особенностями в рисунке, в орнаметрии и в красках строгановского мастерства и именно знаменитейшего изографа Грозновского времени на Москве — Прокопия Чнрина.
В особенности мне важно узнать Ваше впечатление от первой из перечисленных икон. По-моему, это что-то необычайное! К сожалению, лавка не продает этого произведения сусловского таланта, а то я, конечно, не удержался бы.
Хорошо, если бы Вы завтра все-таки съездили на Волково и посмотрели, о чем я писал! На № 6-м трамвае можно доехать до Лиговки, а далее пешком или на конке. С Расстанной улицы надо потом свернуть в Pac-станный переулок, который, можно сказать, и упирается s Федосеевское кладбище. Если попадете часов в 9— 91 /s, то поспеете на Волково во время обедни.
Съездите, если можно!
Простите пока. Господь с Вами.
Ваш А. Ухтомский.
24. V. 1915.
Дорогая Варвара Александровна, вчерашнее Ваше письмо коснулось таких важных нитей, что не могло не затронуть меня в глубине души. Я разумею Ваше слово, что родина ждет сейчас от меня дела и пройдет мимо меня, если я этого дела не сделаю. Слово это, повторяю, не могло меня не задеть, потому что я считаю, что целиком и безраздельно принадлежу родине и родному народу и никому более,— им при-
72
надлежат мои помышления и душевные болезни, С мыслями о них я переходил из Корпуса в Духовную академию и с мыслями о них ушел из среды духовных к свободной, т. е. общенародной, науке. Значит, для меня и не может быть какого-либо выбора: «или с родиной-народом, или как-нибудь иначе». Я живу и, Господь даст, буду жить только с родиной-народом и никак иначе. W это не «умствование» с моей стороны, что я сейчас говорю Вам об этом, а то, что есть,
Ho отсюда нет никакого перехода к тому, чтобы сейчас бросаться мне в одно из здешних интеллигентских предприятий, вроде рентгеновского кабинета, о котором Вы пишете. Я боюсь, и не без основания, что это было бы самообольщением, т. е. заглушением душевного недомогания первым попавшимся суррогатом дела, тогда как в тяжелую минуту мы должны спокойно делать каждый свое дело. И если я в этом году отложил свою работу и решил дать себе передышку, то не от прихоти, а оттого, что если не дам себе передышки, то — чувствую — брошу свое дело надолго, может быть, на годы; ведь это передышка за десять-пятнадцать лет! Разумеется, я мог бы сейчас, вместо пребывания в Рыбинске, заниматься, например, с Орловым. Ho ведь это значило бы одно, что, когда в октябре придет снова свое собственное дело, я не смогу его делать удовлетворительно, и больше ничего. А уже и в истекшем учебном году меня более всего угнетало сознание, что делаю я свое дело не вполне удовлетворительно; об этом я и говорил Вам, когда жаловался на свое чувство, что занимаем мы с Введенским62 университетское место непроизводительно. А производительно занимать университетское место нелегко,— для этого нужна ясная голова и спокойно-крепкие нервы. У меня же ослабела память, значительно упала научная работоспособность, Начиная с того, что вот уже три года, как я не печатал работ из своей области.
Вот я и думаю, что мне нет никакого резона заниматься наступившим летом у Орлова или у кого-нибудь подобного. Если бы наступил критический мо-н т для родины, когда потребовался бы я просто как Физический работник, то я предпочел бы уйти Ратником в армию или рабочим на завод, где начиняют скарЯды К этому у меня действительно лежит душа, К Этому я и перейду, если выпадет из рук свое прямое А пока оно не выпало и пока его приходится иметь
73
в виду, надо просто постараться привести себя в относительный порядок.
Вот отчего я и думал ехать на родину, дабы приготовиться к августу, когда меня должны будут, наверное, вызвать в осеннюю экзаменационную сессию в У ни-верситет.
Очень жалко мне было, что не удалось познакомить Вас со Стефаном Алексеевичем. Ну, Бог даст, еще познакомлю. Назначьте мне, пожалуйста, один из ближайших дней, чтобы повидаться. Я заканчиваю работу для Григоровича и буду свободнее. Уехать отсюда мне надо бы, ибо только что пронюхают люди, что я еще здесь, как навалятся снова со всеми мелочами, которые я сейчас отстранил от себя в виду отъезда, как-то закупка дров и ремонт по церковному хозяйству, присутствие при ремонте в нашей университетской лаборатории, затем собеседование с гостями (да простит их Бог!) и т. п.
Видите ли,— у меня так набрякло своего дела, что оно камнем давит на меня, а Вы еще про новое дело у Орлова говорите! (...) Для того, чтобы достаточно исполнить одно университетское дело, нужно ликвидировать половину моих теперешних «амплуа», а не хвататься за новое. И мне хотелось бы, чтобы Вы благословили меня собраться в Рыбинск, где я рассчитываю:
1) возобновить, как всегда, свое чувство родины и общности с настоящим русским народом,— омолодить это чувство заветами моего прежнего бытия на родной Волге,
2) предпринять серьезную литературную подготовку к докторской диссертации, ибо в Питере вникать в научную литературу мне не удается.
