Атлетическая подготовка допрызывника, или Тельняшка в награду - Сорокин Ю.К.
ISBN 5-85009-193-9
Скачать (прямая ссылка):
Первый — московский подросток Александр Суворов — говоря словами его биографа, «был ростом мал, хил, тощ, дурно сложен и некрасив, зато резв, подвижен, сметлив.
Уже в отроческие годы Суворов поставил себе примером «героя древних времен». Александр Македонский, Юлий Цезарь, Ганнибал, Конде, Тюренн, принц Евгений Савойский, маршал де Сакс — полководцы, превращавшие войну в искусство, поочередно сменяли друг друга, горяча воображение мальчика. Иногда, отложив книгу, он садился на резвого коня и мчался, невзирая на непогоду, дождь и ветер. Он любил купаться, играть в бабки и лапту, лазать по деревьям. От природы болезненный, подросток принялся закалять свое здоровье, изнуряя себя физическими упражнениями».
А спустя добрую сотню лет другой русский мальчишка, живший на берегу Волги, тоже загорелся страстью к военному делу и именно А. В. Суворова взял себе за образец.
Поскольку Аркадий (так его зовут) для осуществления своих намерений не имел ровно никаких условий, то его непридуманная судьба — это своего рода укор и наставление для тех, кто, мечтая о морской пехоте и ВДВ, горько жалуется на отсутствие под боком спортивных дворцов и залов, тренеров и тренажеров, красивой формы и т. д. и т. п.
Итак, давайте обратимся к этому уроку жизни.
32
И задумаемся. Ведь средства, которыми наш герой строил свой характер и мускулы, прекрасно работают и сегодня. А было это так...
«От колодца до бани — метров сто. Наверное, каждый из них я не забуду никогда. Водопровода не было, и по банным дням воду в бак, вмещавший ведер пятьсот, таскали вручную. Жили мы бедно. Впроголодь. Тело прикрыть да детей накормить — вот и все финансовые успехи нашей семьи. Не женское это дело, но, чтобы заработать лишнюю копейку, мать подряжалась таскать воду в проклятый бак. Как челнок, сгибаясь под тяжелыми ведрами, сновала она от колодца до бани и обратно. Мы с сестрой Ниной и братом Борисом выходили ей помогать. Тащили вслед за матерью кто сколько мог: кто два ведра, кто одно, кто половину.
Мать моя Прасковья Александровна и отец Никита Яковлевич — из крестьян. Можно сказать, от сохи. Мать с Тамбовщины. Отец из Воронежской области. Деревня их не удержала. Поездили они по России, помыкались, пока наконец судьба не занесла их в маленький город Тетюши. Стоит он на правом берегу Волги недалеко от Казани. Здесь родители осели надолго и всерьез. Здесь пролетело мое детство.
О спорте, насколько помню, в нашем доме никто не говорил. Отец вечно был занят своими заботами. Столярничал, сапожничал и, кажется, мог справиться с любым делом. А дел в хозяйстве невпроворот...
Трудное было детство. Много лет прошло с тех пор. Я объехал всю страну. Мельбурн и Рим короновали меня лаврами олимпийского чемпиона. Много счастливых минут пережил я на помостах Старого и Нового Света. Но сердце навсегда осталось в родных Тетюшах, на волжском берегу. Горести давно забылись. А первые в жизни радости — вот они — стоят перед глазами всегда и везде.
...У Волги мы с ребятами пропадали целыми днями. Мы не просто купались и поджаривались на солнце, но и делом занимались — рыбачили.
В жаркий день часами не вылезали из воды. Ребята постарше заплывали далеко от берега, мелюзга барахталась на мелководье. Находились и такие, что вплавь пересекали реку. Долго приходилось ждать их возвращения назад. Уставшие, тяжело дыша, выходили они на песок. Остальные, кто о таком подвиге мог только
33
мечтать, с почтением смотрели на смельчаков. А что, если не хватит сил? А что, если сведет ногу на стрежне в холодной струе? А если водяной утащит на дно?
Однажды решился и я. На спор. Мне было 13 лет. Задели меня за живое, и отчаянно решил — не отступлю.
Когда усталость обручем стиснула грудь, я понял, что главное — не паниковать, в зародыше задавить страх. Не то, дай ему волю, он сам тебя задавит. Удалось. Тряся плечами, словно заправский пловец, выбрался я на берег. Остаться солидным и серьезным — вот что было трудней всего. Радость так и распирала меня. Волгу переплыл. Доказал!
Другой радостью был футбол. Вопреки всякой методике (и слыхом о ней не слыхали) часами без перерыва гоняли мяч. Что это был за мяч! Тряпичный, набитый лохмотьями, торчащими во все стороны. Потом появился надувной. Откровенно говоря, он был не лучше. Латаный-перелатаный, с бесчисленными заплатами на камере (камеры тогда были на вес золота) наш мяч походил на дыню, па которой, как на физиономии драчуна, с разных сторон вздулось несколько «фонарей».
В школе, где я учился, был небольшой спортивный зал. Имелись брусья, конь, кольца, перекладина, волейбольная сетка и несколько стареньких мячей. Не ахти какое оборудование, но заниматься можно. Тем более, что с преподавательницей — Александрой Никитичной Гришиной — нам повезло.
— Урок окончен. До свиданья!
Вот тебе на! Даже не верится, что пролетели 45 минут. Еще бы два раза столько да еще полстолько. Но делать нечего. Приходилось уходить. Неутоленную жажду бегать, прыгать, играть, плавать уносили с собой. На улицу. А тетюшинские улицы не чета столичным. Играй сколько влезет. Только стекла не бей.
