Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятках - Роханский Л.Ш.
Скачать (прямая ссылка):
л Aristot. Poet.4, р.1449 a: Genomene un ap'arches autoschedi-astikes kai aute (sc. he tragoidia) kai he kSmoidia, kai he men ap'o ton exarchonton ton dithyrambon, he de apo ton ta phallika, — kata mikron euxethe proagonton hoson egigneto phaneron autes, kai pollas metabolas metabalusa he tragoidia epausato, epei esche ten hautes physin.
M /4, C.259, примеч. 4/: Dieser Anschauung, die wir kapm bestreiten konnen wiederspricht /.../ die andere Behauptung bei demselben Aristoteles, dass die Tragodie aus dem Satyrspiel erwachsen sei, die auch bei Suidas ("uden pros ton Dionyson") vorliegt. Die Angaben des Aristoteles beruhen zum grossten Theil auf Construktion besonders in zwei Punkten: 1) alle Poesie geht aus von autoschediasmata einzelner (Poet.4, p.1448 b 23; daher die exarchontes); 2) die Entwicklung der Kunstgattungen steht unter einem teleologischen Gesetz (Poet. 4, p.1449 a 14; vgl. Aristot. Phys.II, 8, p.198 b). /"Этому мнению, оспорить которое мы не можем противостоит другое утверждение у того же Аристотеля, что Трагедия выросла из сатировой драмы, что сообщается и у Свиды („ничего от Диониса"). То, что сообщает Аристотель, представляет собой главным образом собственную его конструкцию, особенно в двух пунктах: 1) всякая поэзия возникает из импровизаций отдельных людей — Poet.4, р. 1448 b 23; отсюда и ,,запевалы дифирамба""); 2) развитие родов искусства подчинено телеологическому закону (Poet.4, р.1449 а 14; ср. Aristot. Phys.II, 8, p. 198b)"/. Допущению чистой конструктивности противоречат конкретныя свидетельства, — например Солоново, о котором ниже. Теория импровизации тесно связана (Poet. p.1448b) с теорией подражания и восходит к другому источнику, чем Аристотелева история дифирамба и его учение о катарсисе /ДиП, с.204, примеч.1, с.208/; запевалы дифирамба засвидетельствованы Архилохом. Наконец, телеологическое понимание эволюции ничего не меняет в ея эмпирической схеме.
н Aristot. Poit. 1449а 19; eti de to megethos' ek mikron mython kai lexeos geloias dia to ek satyriku metabalein opse apesemnynthe /"то же и с объемом: (начав) с мелких сюжетов и потешных речей, — ибо изменению подвергалось сатировское— (трагедия) поздно обрела величие"/ . Возникновение трагедии 245
етика Сатиров у Аристотеля отвечает вполне тому, чем было их действо в VI веке, — мы едва ли вправе ожидать: mikroi mythoi и lexis geloia /"мелкие сюжетьГи "потешная речь"/ свойственны, как ея исключительное содержание, аттической драме Сатиров V века — именно потому, что она была всецело отделена от трагедии, в раннем же синкретическом действе трагически-плачевное было причудливо смешано с разнузданно-веселым. Но если бы даже Аристотель и не имел правильного представления о древнейшем дифирамбе Сатиров, из которых он выводит трагедию, из этого отнюдь не следовало бы, что самые факты, им устанавливаемые, означены неверно. Не кажутся Аристотелевы положения и плодом рассудочной мысли, ибо предположение миметической импровизации, из которого автор "Поэтики" исходит, не приводит априорно ни к дифирамбу, ни к Сатирам; напротив, оба эти явления затруднительно осложняют простыя линии отвлеченно-эстетической теории.
2
В эллинстве то первобытное, еще не расчлененное единство мусических искусств, которое Александр Веселовский назвал, описывая его как общую BteM народам начальную стадию поэзии, искусством синкретическим, оставило глубокие и неизгладимые следы как в нерасторжимом соединении поэтического слова с музыкой и пляской, так и в многообразных проявлениях закона "амебейности" (антифонии, рес-понсии, альтернации), от Гомерова запева: ton d'apameibo-menos prosephe /"ему отвечая, сказал"/ и амебейного плача Гомеровых Муз19 до строфической архитектоники хоровой песни и агонистических форм эполиры, в роде, например, буко-лиазма. Этим сказано, что драма существовала у эллинов in statu nascendi /"в состоянии зарождения"/ раньше эпоса и, поскольку передала последнему и свой патетический характер, и свою амебейность, должна быть предполагаема его праматерью (ср. гл. X, § 1). Спрашивается, как долго сохранялись остатки народного действа преимущественно на материке Эллады, в то время как в малоазийских колониях на основах феодального быта развивалось искусство аэдов.
Миметическия пляски характера воинственного, уже только типически изображающия единоборство и гибель воителя, известны наравне с приуроченными к определенному месту и имени героя стародавними обрядовыми действиями, каковы Фракийские поединки на кургане Гарпалики (с.83)21. Так, Ксенофонт в своем повествовании об отступлении десяти тысяч эллинов дает следующее описание воинских потех в Эллинском стане, коими сопровождалось угощение пафлагон-ских послов: "Когда совершены были возлияния и спет пэан, первыми встали фракийцы и под звуки флейт плясали в оружии; высоко и легко прыгали они, размахивая ножами; под конец же один поражает другого, как всем показалось — насмерть, но тот лишь притворился убитым. Пафлагонцы вскричали, а нанесший удар снял оружие с побежденного и уда- 246 Вяч. Ив. Иванов
