Историческая грамматика русского языка - Черных П.Я.
Скачать (прямая ссылка):
С течением времени краткие прилагательные, качественные и относительные, перестали употребляться в функции определения, будучи вытеснены соответствующими полными прилагательными. Вот почему они утратили своё прежнее склонение. Краткие качественные прилагательные всё же сохранились в языке, но не в функции определения, а в роли сказуемого (или предикативного члена составного сказуемого), согласованного с подлежащим. Поэтому они теперь имеют только одну форму именительного падежа, причём в единственном числе с изменением по родам, а во множественном — без такого изменения: добръ, -а, -о (ед.); добры (мн.), синь, -я, -е (ед.); сини (мн.).
Конечно, возникновение во множественном числе одной обшей формы для всех трёх родов находится в явной связи с тем процессом слияния разнообразных типов склонения существительных во множественном числе и образования о б-іцей флексии, о котором только что была речь. Форма на -ы для всех трёх родов в твёрдом различии: добры, больны, сыты и пр., типичная у нас для литературной речи, установилась не сразу. Долгое время с ней конкурировала форма на-», по происхождению мужского рода. Она постепенно вытеснялась формой на-w. Ещё очень распространённая в московских памятниках первой половины XVI в., с середины XVII в. она встречается только в единичных случаях, например, в Книге о ратном строе 1647 г.: „братия пьяни, государи ради, они ... прости*, а в Уложении 1649 г. только один раз: „поймани ... пьяни”. Изредка она встречается также у писателей первой половины XIX столетия. Нацример, у Пушкина: „Взять тебя мы все бы ради* („Сказка о мёртвой царевне*).; у Лермонтова: „Когда мы ради всё отдать* („Моряк”), „И три дни были пьяни\ Все на подбор ...* („Сашка*) и др.
Краткие не'притяжательные прилагательные в функции определения вышли из речевого обихода, конечно, не сразу и не одновременно во всех говорах. Главным образом в словосоче-
177
таниях определённого типа, чаще в форме именительного падежа, они иногда употреблялись наряду с полными прилагательными, но, чем ближе к нашему времени, всё реже и реже. He только в XVI, но и в XVlI в. в Москве ещё говорили: „при-шелъ чернец молодь, взялъ конь сивъ, взяли меринъ рыжь, (некто) послалъ бобръ карь; прислали ковшъ золотъ*; при перечислении: „да шуба отласъ синь ... да сапоги сафьяны червлены* и т. п., с предикативным значением в сочетании с глаголом-сказуемым, например, в Соборном Уложении: „отвЪтчикъ ... учинится силенъ, останутся дети глухи и нгьмы, учнут сказывайся больны, жена ... дитя родитъ мертво, и ея казнити ... живу окопати в землю* и т. п. Вне подобных словосочетаний определённого типа краткие непритяжательные прилагательные в XVlI в. встречаются только в отдельных случаях. Например, в той же Уложенной книге: „допрашивати ... женескъ полъ послати дворянина добра". Однако в разных говорах дело обстояло по-разному. Судя по двинским грамотам XV столетия, во многих северно-русских говорах краткие непритяжательные прилагательные в функции определения вышли из обихода раньше, чем в Москве.
Впрочем, в книжно-литературном языке, где церковнославянские элементы всегда были ощутительнее, краткие качественные прилагательные ещё возможны и в середине XVIII столетия. Например, у Ломоносова в „Оде на взятие Хотина* (1739): „героев слышу весел клик* и т. п. Следует при этом отличать краткие прилагательные от „усечённых* полных, наблюдающихся только в определённых падежных формах и напоминающих „стяженные* формы, очень нередких в стихотворной речи даже и в XIX в. Например, у Пушкина: „Мы все сойдём под вечны своды*. „Он пел ... И нечто и туманну даль*. „Заслышит их домашни дроги...*
В современном литературном. языке ещё возможны такие остатки именного склонения прилагательных, как „среди бела дня*, „по белу свету*, „на босу ногу*, „мал мала меньше* и т. п.
В говорах, главным образом севернорусских, широкое распространение получили стяженные (в определённых падежных формах) полные прилагательные, которые не следует смешивать с краткими прилагательными: зла собака (из злаа < злая), больше село (из большоэ большое), в нову избу, мйленьки дети, в прёжни годы и т. п. Промежуточные формы вроде злаа, большоэ и т. п. также засвидетельствованы некоторыми северно-
178
русскими говорами (например, Кировской, Молотовской и других областей).
Следует отметить, что в сложных названиях городов, и вообще в географических названиях, краткие прилагательные держались долго. Так, в Уложении 1649 г.: (посланы) в Новь же городъ, в Новгъ городЪ, з Бгъла озера, в Бгьлгь городЪ.
§ 79. Притяжательные прилагательные в древнерусском языке были вполне продуктивными образованиями. Они употреблялись часто, их было значительно больше.
Прежде всего следует отметить, что, кроме прилагательных на -овъ'.-евъ: братовъ конь, Ивановъ сынъ, Петровъ дьнь, отьцево имЪнье, Андреева грамота, и -инь: сестринъ домъ, вдовина дъчи, судьинъ приказъ, Ильинъ дьнь (от существительных на -а: -я); гостит двор (от существительных на -ь) и пр., были в употреблении ещё краткие притяжательные на -ь,-я,-е (точнее: -]ь, -ja, -Je). Они имели основу на j, в сочетании с которым предшествующие согласные так или иначе изменились ещё в эпоху общеславянских языковых переживаний (см.§ 35). Так, в Мстиславовой грамоте 1130 г.: се азъ Мьстиславъ Володимирь сынъ (Владими-ровъ сын, сын Владимира). Так, в ,Слове о полку Игореве": по замышлению бояню (боянову, от „Боянъ", им. п. боянь, бо-яня, бояне; замышление бояне), вЪтри стрибожи внуци (стри-боговы, от „Стрибогъ"—бог ветров; им. ед.: стрибожь внук); святославли носады (святославовы, от ,Святослав"; им. ед.: святославль носадъ) и т. д. Прилагательные этого типа были обычным явлением ещё в XVl в., в частности в языке Москвы: намгьстничь судъ, приставль братъ, старосту рыболовля (вин. ед.), сокольничя пути и пр., и нередки даже в XVlI в., например в Уложении: на патриаршъ двор, на патриарше двор-fe; за епи-скопле бесчестье, изъ мужня окладу, матерня имЪния и др. Сюда же по происхождению относятся, ещё в XVI в., отчасти позже, между прочим, и такие названия праздников, как Боришь день, Семень день (род. ед.: Семеня дни) и пр., названия городов, ставшие существительными: Ивань город, Володимирь (или Владимирь) город (теперь Владимир с твёрдым р). Из этой группы слов сохранились: Ярославль (город Ярославов, с XI столетия), Мирославль (Мирославов город) — во Владимирской обл., Василь-Сурск (город Васильев, основанный в. кн. Василием III), Перемышль (от „Перемысл") и др. Все эти слова в современном русском языке уже являются существительными.
