Звуковой строй современного русского языка. - Бондарко Л.В.
Скачать (прямая ссылка):
Таким образом, любой носитель языка производит сложную обработку услышанного звучания, приводя разнообразные характеристики комбинаторных и пози-
1 Трубецкой H С. Основы фонологии М, I960, с, 44—45.
117
ционных аллофонов в соответствие с имеющимся в его распоряжении фонемным инвентарем. Однако встречаются случаи, когда собственных характеристик звука может оказаться недостаточно для его фонемной идентификации. Мы уже говорили о том, что безударный а, например,'во втором предударном слоге может произноситься и звучать как довольно закрытый гласный, очень похожий на ы. Оказывается, что и в этих случаях носители русского языка успешно справляются с задачей фонемной идентификации, поскольку они «умеют» делать поправку и учитывать место гласного по отношению к ударению при определении признаков, существенных для этого гласного: в словах сорока [сърлка] и сыроват [сырлват] гласные во втором предударном слоге хорошо различаются, потому что, несмотря на значительную закрытость ъ, он все же остается более открытым, чем ы в соответствующей фонетической позиции. Таким образом, при опознании звуковой последовательности иоси* тель русского языка не только использует фонемный инвентарь и проводит фонемную классификацию услышанного, но еще и «знает» определенные правила изменения звуков в разных фонетических позициях и «учитывает» эти правила при фонемной классификации.
Говоря о процессе восприятия речи, нельзя обойти молчанием и еще несколько очень важных моментов.
Уже говорилось о том, что между артикуляционными и акустическими характеристиками звука речи могут существовать известные противоречия. Так, при артикуляции некоторых мягких согласных акустический эффект от поднятия средней части языка к твердому нёбу может быть минимальным или вообще отсутствовать. Но ведь в инвентаре согласных мягкие являются самостоятельными единицами, и их необходимо надежно отличать от твердых согласных. Как же поступают в этом случае носители русского языка? Оказывается, что для того, чтобы узнать, какой согласный—мягкий или твердый — был произнесен, они анализируют не звучание этого согласного, а звучание соседнего гласного: как мы уже знаем, любой гласный, следующий за мягким согласным, начинается с u-образного участка. Вот это и-образное начало используется носителями русского языка для определения мягкости согласного, предшествующего гласному. Механизм этот настолько закрепился, что
118
можно даже «обмануть» испытуемого: если к мягкому согласному, мягкость которого хорошо выражена и арти-куляционно, и акустически (например, к согласному с из слога ся), добавить'1 гласный без u-образного начала, то такой согласный будет воспринят как твердый; и наоборот, если к твердому согласному добавить гласный с u-образным переходом, то такой согласный воспринимается как мягкий-.
Множество фактов, получаемых при анализе восприятия, говорит о том, что фонетический слух носителей языка не только успешно классифицирует звуковое многообразие, упорядочивая его в виде фонемных категорий, но и использует наиболее надежные признаки для фонемной идентификации звуков, даже если эти признаки проявляются не на самом идентифицируемом звуке, а на соседнем.
Особенности восприятия звуковых единиц обусловлены еще одним важным фактором, а именно тем, что в обычных условиях человек слушает и опознает связную речь. Это обстоятельство приводит к тому, что собственные фонетические характеристики отдельных звуков могут стать «ненужными», «лишними» — смысловой контекст достаточен для опознания всего высказывания. С таким явлением мы встречаемся в русском языке, когда рассматриваем характеристики морфологически нагруженных звуков или последовательностей звуков. Примером тому могут служить заударные флексии (добрая — доброе, синяя — синее, судачит — судачат, Поле — у Поли и т. д.). Казалось бы, что эти флексии, являясь показателями форм имени и глагола, должны особенно четко произноситься и хорошо различаться при восприятии. Существует даже мнение, что заударные гласные во флексиях не редуцируются так сильно, как обычно редуцируются другие заударные гласные. Однако опыты, в которых исследовалось восприятие слов с заударными флексиями, показали, что испытуемые практически не различают формы добрая — доброе или Поле — у Поли и т. д., если эти слова воспринимающий .слышит вне контекста. Если же имеется осмысленный
1 Из магнитной запнсн слога ся выделяется мягкий согласный, переписывается на чистую ленту, потом из слога са выделяется гласный и переписывается следом за мягким с'.
119
контекст, то именно он и определяет, что опознают испытуемые: одно и то же слово доброе опознавалось как форма среднего рода, если к нему на магнитной ленте подклеивали слово дело, и как ¦форма женского рода, если добавлялось слово душа. Аналогичные результаты были получены и для всех других слов.
Фонетические характеристики как бы «уступают» более сильному фактору языка — смысловому, и восприятие подчиняется тому, что диктует общий смысл. С этим же явлением мы сталкиваемся и в другом случае, когда фонемная интерпретация гласного зависит от условий, в которых происходит восприятие. Приведем пример. Был получен искусственный синтезированный гласный, который по частотам формант совпадал с естественным гласным и. Когда этот гласный предъявляли группе испытуемых — носителей русского языка,— все они опознавали его как русский и. Затем этот гласный был помещен в окружение согласных т'—>ш, щ — г, т' — ф; все испытуемые опознали полученные сочетания как слова тишь, щит, тиф; когда же этот согласный был помещен в окружение других согласных: п' — ч, ст' — п, то все испытуемые опознали эти сочетания как слова печь, степь. Таким образом, один и тот же звук получает разную фонемную интерпретацию в зависимости от того, какое слово «получается» в результате этой интерпретации. Более того, один и тот же синтезированный гласный, помещенный в один и тот же звуковой контекст:—п' — т' — воспринимался то как и, то как е, в зависимости от соседнего слова: жадно пить, но ^громко петь. Эти опыты показывают двустороннюю связь между фонемой как минимальной звуковой единицей, участвующей в построении слова, и- самим словом: фонемная сущность гласного выводится не только на основании его собственных звуковых характеристик, а на основе анализа целого слова и — шире — всего значения того высказывания, в пределах которого реализуется слово.
