Словарь индоевропейских социальных терминов - Бенвенист Э.
ISBN 5-01-003860-9
Скачать (прямая ссылка):
Инд. dasyu должно рассматриваться как этнический термин. Dasyu — это чужестранцы, с которыми приходилось сражаться ариям; это варвары, рабы.
Но в иранском dahyu является частью сакрального и официального словаря. Дарий провозгласил себя 'царем стран' (dahyu). Этим словом обозначалась каждая из «стран»: Персия, Мидия, Армения, Египет и т. д., которые в совокупности составляли империю Ахеменидов. Этот термин, вероятно, имел долгую историю в иранском. Он возник в самом иранском обществе. Сегодня мы в состоянии проанализировать его структуру. В одном из восточных иранских диалектов, хотанском, имеется слово daha 'человек'. Кроме того, нам известно, что в иранском мире существовал народ Dahae, как его называли латинские авторы. Иными словами, этот народ, как и многие другие, называл себя просто 'люди'. Благодаря такому сопоставлению смысл dahyu становится более ясным; это слово представляет собой производное от корня das-, который мы не в состоянии идентифицировать; оно обозначает наиболее широкую общность людей в пределах данного племени и территории.
Тогда становится понятным особый смысл скр. dasyu. Если это слово употреблялось прежде всего в отношении иранцев и представляло собой имя, которым этот враждебный индийцам народ называл самого себя как некую общность, то по этой причине оно приобрело коннотацию враждебности и превратилось для индийских ариев в синоним обозначения варварского народа, стоящего на более низкой ступени развития. Таким образом, смысловое отношение между dahyu/dasyu отражает конфликт между индийскими и иранскими племенами1.
1 Ср. также ниже, гл. 5. Глава З*
СВОБОДНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Резюме. - Хотя для всех индоевропейских народов характерно противопоставление «свободный человек — раб», общее обозначение понятия «свобода» у них отсутствует. Различие способов, какими формируется обозначение этого понятия в двух группах языков, лишь подчеркивает специфичность его содержания. В латыни и греческом свободный человек, *(e)leudheros, определяется положительным образом через его принадлежность к общему «развитию, росту», к «корню»; доказательством тому является обозначение (законных) «детей» словом liberi: быть законнорожденным и быть свободным - одно и то же.
Что касается германских языков, то до сих пор ощущаемая связь между нем. frei 'свободный* и Freund 'друг' позволяет восстановить исходное понятие свободы, толкуемой как принадлежность к замкнутой группе людей, в общении между собой называющих себя «друзьями».
Благодаря своей принадлежности к группе людей, объединенных общностью рождения или дружескими отношениями, индивид,является не только свободным, но и самим собой; термины, производные от *swe: гр. idiotes 'частное лицо', лат. suus 'свой', а также гр. 6tes 'сородич, свойственник', hetairos 'соратник, товарищ', лат. sodalis 'компаньон, собрат, коллега' позволяют усматривать в исходной форме *swe наименование социальной общности, каждый член которой проявляет свою «самость», лишь находясь «среди своих».
Общие рамки индоевропейского общества и крупные деления в нем — уже сами по себе социальные институты. Теперь же, детализируя принятый нами план исследования, мы обратимся к основным понятиям, создающим внутреннюю структуру этих институтов.
В каждом из индоевропейских обществ господствует противопоставление статусов свободного человека и раба. Человек родится или свободным, или рабом. В Риме таково разделение на Iiberi и serui. В Греции свободный человек, еХеиберос, противопоставляется боиХос. У германцев, по Тациту, общество включало в себя сословия nobiles, inge-nui, liberti, serui. Ясно, что nobiles и ingenui, с различием знатности (nobiles) и рождения (ingenui), соответствует группе liberi; ей противопоставлена группа из serui и liberti, соответствующая старым serui, Таким образом, за этими четырьмя терминами встает то же самое деление общества. В Индии также противопоставлены arya (название, которым именуют себя индоиранцы) и dasa (рабы и чужестранцы).
Один и тот же социальный институт сохраняется в обновляемой терминологии. При этом имеется, однако, по крайней мере один термин, общий для двух или даже более языков: латинское Uber — греческое kXevOepoq.. Между ними имеется непосредственное
* Эта глава приводится в перев. И. В. Барышевой, включенном ранее в книгу БенвенистЭ. Общая лингвистика. M.: Прогресс, 1974, с. 354-364.
212 соответствие, оба термина покрывают друг друга и восходят к одной более древней форме *(e)leudheros, которая обнаруживается в третьем языке — венетском.
В самом деле, в венетском существует имя божества Louzera, латинский эквивалент этой формы, по-видимому, Libera, женская пара бога Liber, отождествляемого с Вакхом. Кроме того, известна падежная форма louzero^os, интерпретируемая как «liberi-bus», с корневым дифтонгом -ой-, который объясняет вокалическое чередование ejo, как в формах фалискской loferta (= IIberta) и оскской Luvfreis род. пад. ед. числа (= Liberi) рядом с *(e)leudheros, лат. liber.
Этимологический анализ вскрывает в Iiber сложный комплекс отношений. Прежде всего, сколько слов Iiber мы имеем? Являются ли одним и тем же словом Iiber — прилагательное и Dber — имя божества? Имеется еще и liberi 'дети', на первый взгляд иное, чем два первых. Вопрос усложняется и тем, что корень, от которого произведены liber и eXevOepos, а именно *leudh-, дает в славянском — ст.-слав. Ijudu 'народ, Iiudye 'люди'; в германском — д.-в.-н. Iiut, др.-англ. Ieod, совр. нем. Leute 'люди'. Наконец, кроме зтих прилагательных и существительных, глагольный корень дает в готском Iiudan 'расти', в индо-иранском — скр. rudh-, авест. rud- 'расти, развиваться'.
