Словарь индоевропейских социальных терминов - Бенвенист Э.
ISBN 5-01-003860-9
Скачать (прямая ссылка):
Рассмотрим теперь предполагаемую связь между словом domus и корнем *dem-'строить'. Если бы «дом» был просто «постройкой», можно было бы ожидать наличия в латыни глагола *dem-. Однако соответствие греческому глаголу demo 'строить' отсутствует в латинском словаре, что еще более удаляет лат. domus от гр. domos. Различие между двумя языками и расстояние между двумя понятиями выявляются в полной мере, если мы приведем выражения со значением построить (дом)'. В греческом имеется глагол oiko-domein, отыменное производное от композита oiko-domos 'строитель дома',
199 в котором мы замечаем, что имя агенса, образованное от *dem-, управляет существительным oikos, а не domos. Что же соответствует в латыни слову oikodomem? Это сложный глагол aedificare. Получается, что греческому -domefn соответствует лат. facio, а не глагол с тем же корнем; слову oiko- соответствует не domus, a aedes. Словообразовательная структура глагола aedificare является, таким образом, очевидным доказательством того, что собственная значимость слова domus не имеет ничего общего со значимостью слова aedes и что, следовательно, domus не мог быть строительным термином. Если необходимо найти подтверждение этому, то оно обнаруживается за пределами латыни и греческого в еще одном сложном глаголе с тем же смыслом; в оскском языке глагол 'строить' имеет вид tribarakavum (инфинитив на -um). Этот глагол образован из элементов trab- (-treb-) 'дом' и ark- 'окружать, укреплять' (ср. лат. агсео 'запирать'). Вероятно, перед нами оскская калька с гр. oikodomem, подобная многим другим калькам, которые возникли под влиянием греческой цивилизации. Но и в оскском 'дом' как материальное сооружение обозначается особым словом *treb.
Итак, мы обнаруживаем в трех языках глагол, обозначающий строительство материального объекта, который сочетается с существительным, означающим 'дом', но это существительное никогда не образуется от глагола *dem 'строить. Это еще одно свидетельство различия между реконструируемым смыслом слова domus и реально засвидетельствованным смыслом.
В таком случае проблема может получить уточнение в свете данных латинского языка. Оба существительных, aedes и domus, могут одинаково переводиться как 'дом', но они не равнозначны, и их производные весьма отличны друг от друга. От aedes в значении 'дом; храм' как здание было образовано производное aedilis 'эдил' — должностное лицо, которое следило за постройкой домов, и особенно храмов. У слова domus нет подобного производного; не существует слова *domilis. Напротив, у слова domus имеются следующие два производных: 1) domicilium 'жилище'; второй элемент этого слова сам является производным от древнего -cola, которое фигурирует, например, в слове agricola 'земледелец'; domicilium 'место жительства domus' обозначает дом как жилище, а не как постройку; 2) dominus 'господин' — термин социального характера. Для нас domus и dominus являются разными словами, но латиняне ощущали их как два тесно связанных между собой слова. Приведем в качестве примера случай этимологической игры слов, которую так любили древнеримские поэты: О domus antiqua, heu quam dispari dominare domino 'О старый дом, увы, какие разные хозяева управляли тобой'; у Цицерона: domus erat поп domino magis ornamento quam civitati 'дом был украшением не столько хозяина, сколько города', и наконец, у св. Иеронима: in naui unus gubernator, in domo unus dominus 'на судне один кормчий, в доме один хозяин'. Можно видеть, что dominus ни в коей мере не отвечал за постройку дома.
Наконец, само употребление слова domus в латыни исключает намек на строительство, часто сочетаясь с посессивами: domus mea 'мой дом', apud me domi 'у меня дома',— оно всегда указывает на пребывание 'у себя дома'. По этой причине смысл оборота aliquid est mihi domi 'у меня есть нечто дома' эквивалентен смыслу 'я имею'. Например, у Плавта: cui argentum domi est 'тот, у кого есть (дома) серебро'. Все эти особенности характеризуют domus как понятие семейной, социальной, моральной, но ни в коей мере не материальной сферы.
У Катона мы находим древнюю молитву, с которой обращались к Марсу при ритуальном очищении полей. Она состоит из архаичных формул, передававшихся от поколения к поколению и повторявшихся буквально. Совершавший жертвоприношение, закончив обряд, взывал к покровительству бога: mihi, domo familiaeque nostrae 'мне, нашему дому и семье'. Здесь domus оказывается между обозначением самого совершающего жертвоприношение и обозначением его семьи, familia.
Когда у Вергилия Эней восклицает, высаживаясь на берег: Hic domus, hic patria
200 est 'Здесь дом, здесь родина', — он сочетает domus и patria в силу их общей принадлежности к сфере социальных и моральных понятий.
Но наиболее важным является определение значения производного существительного dominus, поскольку оно в свою очередь помогает определить значение слова domus. Особенности его структуры заслуживают подробного анализа. Основой здесь является domo-, а не domu-; словообразовательная структура примечательна наличием вторичной суффиксации: суффикс -по- был присоединен к существительному, уже наличествовавшему в языке. Такой способ довольно редок. Этот суффикс присутствует в небольшом количестве слов, значение которых весьма показательно; прежде всего это tribunus 'трибун', которое относится к tribus 'триба', как dominus (из *domo-no-) к domus. Кроме того, ту же структуру имеют несколько собственных имен, все они являются именами божеств. Бог Portunus 'Портун' — защитник портов и тех богатств, которые там накапливаются; ему служит flamen portunalis 'портовый фламин', ему же посвящены праздники Portunalia 'Портуналии'. Его имя говорит о том, что он — бог portus Ъорта', собственно, устья реки и переправ. Neptunus 'Нептун' уже не поддается анализу в пределах самой латыни, но с помощью сравнительного метода мы можем восстановить существительное *neptu- (основа на -и), которое должно было иметь значение tBnara, водная стихия'.
