Англия под властью дома Стюартов. Т. 2 - Юм Д.
ISBN 5-89329-531-5
Скачать (прямая ссылка):
Глава X (XXV)
381
хартии Утверждалось, что вследствие двух проступков, совершенных палатой ольдерменов н городским советом, Сити утратил все свои привилегии и не может больше считаться корпорацией, о чем и должно быть объявлено официально Дело в том, что после Великого лондонского пожара 1666 года, когда все рынки были заново отстроены и снабжены многими удобствами, магистраты для покрытия соответствующих издержек ввели небольшую пошлину на привозимые на эти рынки товары, а в 1679 году они составили адрес к королю против роспуска парламента, в котором выразились следующим образом «Податели настоящей петиции чрезвычайно удивлены недавней отсрочкой, которая сделала невозможным отправление публичного правосудия, равно как и принятие необходимых мер для защиты Вашего Величества и ваших протестантских подданных» Теперь же эти слова были истолкованы как грубая клевета на короля и его действия Против генерального атторнея и генерального солиситора дело Сити защищали на суде Треби и Поллексфен
Эти последние утверждали, что со времени установления в Англии монархии ни одна корпорация еще не была лишена своих привилегий и что подобный акт сам по себе означал бы вопиющую нелепость, что корпорация как таковая не может быть повинна в каких-либо преступлениях или проступках, а следовательно, ответственность за любые правонарушения должны нести лишь те лица, которые непосредственно их совершают, что члены корпорации, избирая своих магистратов, предоставляют им лишь законные полномочия, и если магистраты эти полномочия превышают, то их действия становятся незаконными, однако не могут быть вменены в вину как преступление корпорации в целом, что такой порядок существовал в Англии всегда, если не считать эпоху Реформации, когда закрывались монастыри, но то был исключительный случай, более того, все, совершившееся в ту пору, впоследствии сочли нужным санкционировать особым актом парламента, что корпорации, созданные для общего блага и на вечные времена, не должны уничтожаться из-за проступков отдельных членов, которые могут быть привлечены к ответственности за содеянное как частные лица, без ущерба для данного сообщества как целого, что даже частное владение, если оно является заповедным, не может быть конфисковано в пользу короны вследствие государственной измены его пожизненного владельца, но по его смерти переходит к ближайшему из законных наследников, что прегрешения, в которых обвиняют Сити, на самом деле не заслуживают ни малейшего порицания, а уж тем более — столь суровой кары, что каждая корпорация наделена правом издавать собственные распоряжения и самому захудалому парламентскому местечку в Англии всегда дозволялось заходить в осуществлении указанного права дальше, чем это сделал Лондон в случае, вызвавшем теперь столько недовольства, что Сити, восстановив за собственный счет городские рынки (построенные, кстати говоря, также на его средства), имел столь же законное право требовать небольшого вознаграждения от
382
События 1683 года
тех, кто привозит туда свои товары для продажи, как и владелец дома — взимать арендную плату с жильцов, что те, кого подобное условие не устраивало, вольны были воздержаться от торговли на этих рынках, всякий же, кто означенную пошлину платил, делал это добровольно, что подача петиции есть общепризнанное право подданных и Сити в своем адресе к королю нисколько этой привилегией не злоупотреблял, что в декларациях самого короля, равно как и в постановлениях парламента, не раз объявлялось, что нации грозит опасность со стороны заговорщиков-папистов, судебное же преследование заговора, что совершенно очевидно, могло быть вполне успешным лишь при участии в этом деле парламента, что неоднократные отсрочки, вне всякого сомнения, создавали препятствия для импичмента лордов-папистов, а также для принятия необходимых законов и иных мер, призванных защитить нацию, что к составлению петиции граждан Сити побуждала не только забота о самосохранении, но и, ничуть не в меньшей степени, чувство верноподданнического долга, ибо все знали, что жизни короля всякую минуту грозит смертельная опасность со стороны заговорщиков-папистов, что Сити не обвинял самого короля в воспрепятствовании правосудию и тем более в каких-либо подобных умыслах, ибо считалось само собой разумеющимся, что за все пагубные последствия любой меры должны нести ответственность единственно дурные советники монарха, и что невозможно понять, почему за два публичных акта, которые, хотя прошло уже столько времени, не навлекли ни малейшего, даже самого легкого взыскания на лиц, непосредственно их совершивших, теперь следует карать всю корпорацию, которая никогда не может быть и никогда не должна считаться виновной в подобных действиях
Совершенно ясно, что тем, кто пожелает выступить с апологией мер двора, придется в данном случае основывать свои аргументы не на законе, а на государственных соображениях А следовательно, судьи, которые признали Сити виновным (12 июня), не могут быть оправданы ничем, ибо в своих решениях они всегда должны руководствоваться единственно лишь чистыми принципами правосудия и справедливости Однако судьи в те времена занимали свои должности «до тех пор, пока это угодно королю», и ни одно судебное дело, в котором пускал в ход свое влияние двор, просто не могло быть решено вопреки его желанию После оглашения приговора граждане Сити обратились с покорнейшей просьбой к королю, и тот согласился возвратить им их хартию, но Сити пришлось принять следующие условия отныне ни один лорд-мэр, шериф, рикордер, судебный пристав, секретарь корпорации или коронер не может быть допущен к отправлению своей должности без санкции Его Величества, после двукратного неутверждения им вновь избранных мэра или шерифов король вправе назначить этих магистратов по собственному усмотрению, мэр и совет ольдерменов могут с дозволения Его Величества снять с должно-
