Англия под властью дома Стюартов. Т. 1 - Юм Д.
ISBN 5-89329-355-Х
Скачать (прямая ссылка):
ПОТОННЫЙ И ПОФУНТОВЫЙ СБОРЫ
Но главным пунктом, в котором общины рассорились с королем и который в конце концов внушил Карлу отвращение к парламентам вообще, были их притязания в вопросе о потонной и пофунтовой пошлинах. А значит, суть этого спора нужно изложить подробно.
В более давние времена право взимания потонного и пофунтового сборов предоставлялось парламентом монарху, как правило, лишь на определенный срок, однако Генрих V и все последующие государи получали его пожизненно, чтобы иметь возможность содержать флот для защиты государства. Необходимость взимания данной пошлины была столь очевидна, что каждый король собирал ее с момента своего восшествия на престол, и обычно первый парламент каждого царствования принимал решение пожаловать государю то, чем он уже фактически пользовался. Из-за неточности и неясности, свойственных духу старой конституции в целом, это весьма существенное злоупотребление так и не было замечено и исправлено, хотя парламент мог бы предотвратить его без всякого труда39. В самом деле, предоставляя эту пошлину каждому государю пожизненно и на один год после его смерти — преемнику, можно было избежать всех неудобств, причем пошлина постоянно взималась бы на вполне законном основании. Но в те непросвещенные времена такого рода приемы никому не приходили на ум, а так как столь сложное правление, каким является английское, не может существовать без множества подобных тонкостей, то легко понять, сколь удобной оказывалась когда-то каждая неточность и неясность для королевской власти, которая во всех случаях крайней необходимости вынуждена была возмещать недостаток законов произвольным применением собственных, не имевших четких границ полномочий.
Генриху VIII парламент предоставил потонную и пофунтовую пошлину только на шестом году его царствования, и однако этот государь, тогда еще не дошедший до предела в своем самовластии, все это время взимал указанные сборы; причем сам же парламент в своем постановлении порицал купцов, не позаботившихся внести соответствующие платежи в
174
События 1629 года
пользу короны, и хотя один оборот в этом билле может казаться двусмысленным, парламент в самых ясных выражениях назвал потонный и пофун-товый сборы тем, что принадлежит королю по праву — даже до того, как эти пошлины предоставляются ему властью парламента40, С тех пор прошло четыре царствования — более целого столетия, — и каждый раз этот сбор начинали взимать до утверждения его парламентом: так долго продолжалась эта аномалия, никем не замеченная и не устраненная.
В течение краткого промежутка времени между восшествием Карла на престол и его первым парламентом король следовал примеру своих предшественников, и на его образ действий в данном пункте никто не жаловался. Но что было в высшей степени замечательным в действиях самой палаты общин, неоспоримо доказывая, что она всерьез намеревалась подчинить себе своего государя, так это то, что парламент не предоставил эти ассигнования королю на все время царствования — как пользовались ими все его непосредственные предшественники, — но утвердил их только на один год, оставляя за собой право по истечении данного срока возобновить свою уступку или отказать королю в пошлинах41. Однако палата лордов, видевшая, что эти сборы стали теперь более чем когда-либо необходимы для удовлетворения растущих нужд короны, и не одобрявшая дерзкого духа общин, отвергла билль; роспуск же парламента последовал так скоро, что, очевидно, никаких попыток получить потонный и пофунтовый сборы иным путем не было сделано42.
Между тем Карл продолжал взимать эти пошлины собственной властью, нация же настолько привыкла к подобному использованию монаршей прерогативы, что вначале подчинялась без колебаний. Однако следующий парламент внушил всем сомнения на этот счет. Общины предприняли меры к тому, чтобы объявить незаконным взимание потонного и пофунтового сборов без согласия парламента, и открыто обнаружили свое желание воспользоваться этим орудием, чтобы вырвать у короля чрезвычайно важные уступки. Но Карла еще в недостаточной степени приучили к покорности, и внезапный роспуск парламента, как было сказано выше, положил на время конец их притязаниям.
Последующий период между вторым и третьим парламентами Карла был отмечен столькими превышениями прерогативы, что англичане просто не имели времени обратить серьезное внимание на вопрос о потонном и пофунтовом сборах, где сам факт злоупотребления властью монарха мог показаться более спорным. Но после того как на предшествующей сессии общины отыскали совершенно необходимое, по их мнению, средство против всех этих зол — петицию о праве, — они перешли к разбору данного предмета, обнаружив прежнее намерение добиться от короны весьма значительных уступок в обмен на утверждение этого источника доходов. Неожиданная отсрочка парламента помешала им вполне осуществить свой замысел.
Открывая сессию, Карл предвидел, что прежний спор вспыхнет вновь, и потому тотчас же потрудился уведомить общины, в выражениях мягких
Глава VII
175
и примирительных, «что он не считал эти пошлины частью своей наследственной прерогативы, но всегда рассматривал и по-прежнему рассматривает их как дар своего народа, и что если он до сих пор взимал потонный и пофунтовый сборы, то оправдание этому он видит единственно лишь в крайней необходимости поступать подобным образом, отнюдь не желая ссылаться на какое-либо право»43. Эта уступка, объяснявшаяся, вероятно, мягким и сдержанным характером короля, избавленного теперь от влияния безрассудных советов Бекингема, могла бы удовлетворить общины, не будь у них никаких иных планов, кроме выяснения и защиты собственных полномочий и привилегий. Однако виды свои они простирали гораздо дальше. Как на непременном предварительном условии общины настаивали на том, чтобы король немедленно и полностью прекратил взимание этих сборов, после чего они, общины, и должны будут решить, до какой степени следует им восстановить короля в обладании доходом, от права на который он недвусмысленно отказывается. Однако не говоря уже о том, что с такой чрезвычайной жестокостью ни с одним из его предшественников никогда не обращались и что перерыв в сборе пошлин неизбежно повлек бы за собой большие неудобства, существовали и другие причины, не позволявшие Карлу принять столь тяжелое условие. Были основания думать, что общины вернутся к прежнему замыслу сделать этот источник доходов короны временным и таким образом поставить государя в зависимость от парламента; не было причин сомневаться, что они уменьшат новые пошлины, введенные Марией, Елизаветой и особенно Яковом и составлявшие весьма заметную часть государственного дохода; к тому же общины прямо заявили, что у них имеется много важных требований, касающихся преимущественно религии, и если они не будут удовлетворены, то рассчитывать на ассигнования королю не следует.
