Избранные произведения Том 2 - Марат Ж.П.
Скачать (прямая ссылка):
199-
тить их в рабов, пока, наконец, они по возвращении на родину не будут готовы по первому приказанию броситься на своих сограждан. Дорогое отечество! Наступает время, когда тебя перестанут признавать твои же собственные сыны, готовые обрушиться на тебя и наложить на тебя цепи. Но что говорю я? Одного простого знака со стороны деспотизма будет достаточно, чтобы превратить их в палачей, побуждаемых яростью ваших неумолимых врагов к еще большей жестокости. Обагрив братоубийственные свои руки в вашей крови, сами они будут раздирать ваши трепещущие внутренности и осквернять окровавленные трупы ваших детей и жен. Вот в чем будут состоять плоды ваших трудов, лишений, голодовок, опасностей, ранений, битв и побед, или, лучше сказать, вот в чем будут состоять горькие плоды вашей слепой доверчивости и вашей глупой беспечности.
Народу, сумевшему избежать такой страшной участи, остается одно единственное средство — крепко объединиться со своими вооруженными братьями из рядов линейных войск, предложить им честно поклясться не выступать против неприятеля до тех пор, пока свобода действительно не воцарится в ваших стенах и враги отечества действительно не будут сокрушены; предать мстительному топору преступные головы ваших министров и прежде всего немедленно собраться всем вместе, заполнить сенат и громко потребовать уничтожения того гибельного декрета, который мнимые отцы отечества поспешили, конечно, представить на утверждение...
Но, увы! Всегда ли Другу народа придется учить тебя! Трусливый и неразумный народ, обрати взоры к собственным своим бедствиям и, если уже ничто не сможет вернуть тебя к сознанию собственного долга, прозябай и дальше в нужде и угнетении и кончай свои дни в позоре и рабстве!
СТРАШНОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ 238 ДРУГУ НАРОДА, 29 АВГУСТА 1790 г.
Вы, милостивый государь, прекрасно это предвидели: мы действительно близки к гибели, если только национальные гвардейцы '.200
Жан Поль Марат
не придут, наконец, в себя и не вспомнят о том, что сами являются гражданами, и если народ не обретет снова энергии, проявленной им в день 14 июля.
Враги революции сбросили маску, они уверены в своем торжестве и уже говорят языком победителей. Вы можете судить об этом по тем речам, которые вчера вечером велись за одним столом несколькими обезумевшими роялистами, не скрывавшими своей дерзкой радости. Я отказался бы этому поверить, если бы не слышал этих речей собственными ушами: слава богу, дела скоро придут в порядок или же кровь будет литься ручьями. Мы, однако, великодушны и стремимся этого избежать. Если это будет возможно, мы пойдем на соглашение. Вот в чем заключается наш план... Мы готовы оплатить все государственные долги. Фонды для этого в сумме двух миллиардов уже образованы в Голландии и Англии; два с половиной миллиарда, кроме того, будут подготовлены в шестимесячный срок. Взамен этого мы требуем, чтобы все было восстановлено в том виде, в каком оно находилось ко времени открытия Генеральных штатов. Не будет больше и речи о Национальном собрании; король в качестве абсолютного монарха будет сохранять в своих руках высшую законодательную власть; дворянству будут возвращены все его привилегии; духовенство получит обратно свои владения; парламенты будут вновь созваны; финансы укреплены; правительство само устранит злоупотребления, и народ получит провинциальные собрания.
Во всем королевстве будет объявлена всеобщая амнистия, нам, однако, будут предоставлены головы шести деятелей левых, а также головы всех писателей, подстрекающих народ к мятежу.
Вот, господа, одна сторона медали, а вот и ее оборотная сторона. Если вы откажетесь, мы научим вас уму-разуму с помощью трехсот тысяч солдат, готовых к бою. Они расправятся с вами и снова закуют вас в цепи. Это — право воина, право победителя.
Подписали: члены Якобинского клуба. «Друг народа»
201-
Автору
Вчера вечером я сидел в Тюильрийском саду неподалеку от двух любителей новостей, беседовавших между собой о гнусных происках офицеров нансийского гарнизона, об ужасающем безумии военного комитета, о слепой ярости Национального собрания. При этом я отчетливо слышал, как один сказал другому: «Мой друг, нарыв должен прорваться; через пару недель вы услышите, что Неккер и Латур дю Пен, эти два отъявленных негодяя, бежали в Мец, где Буйе их поджидает... Можно ли этому поверить? О, вполне, я могу сообщить вам по секрету, что имею сведения об этом от самого генерала». Несколько человек, собравшихся поодаль, отвлекали внимание моих сплетников, и я остался сидеть на своем стуле, грустно размышляя с нашем тяжком положении. С болью в сердце вспоминал я, что вы уже давно сообщали нам о неизбежности этого события, так же как и о готовящемся бегстве королевской семьи. Я хорошо понимаю, милостивый государь, что наши министры могут выраваться из наших рук. Страшная гроза, надвигающаяся из Лотарингии, должна неизбежно привести к их падению. Я, однако, не могу себе представить, как генерал, будучи хитрым и скрытым человеком, мог допустить подобную нескромность и сделать подобное признание; ибо ему должно быть хорошо известно, что он ответит своей головой за побег королевской семьи, а также министров. Да убережет его господь от того, чтобы нам изменить! Национальная гвардия, возможно, еще будет предаваться сну в течение некоторого времени, но большая ее часть начинает уже пробуждаться. В тот самый момент, когда она раскроет свои глаза, с ним будет покончено, разве только он сам раньше не будет искать спасения в бегстве.
