Оруженосцы нации. Вермахт в нацистской Германии. - Ермаков А.
ISBN 5-699-14961-9
Скачать (прямая ссылка):
Уже весной 1932 года командование сухопутными войсками, министр рейхсвера и имперский кабинет одобрили вторую программу вооружений. В соответствии с ней в период с 1 апреля 1933-го по 31 марта 1938 года планировалось израсходовать 400 млн марок (по 80 млн марок в год) на обеспечение оружием, снаряжением и боеприпасами, а также необходимыми запасами на срок 6 недель полевую армию в составе 21 дивизии, достаточную для ведения войны на два и даже три фронта. Хотя центр тяжести этой программы находился в области боеприпасов и производственной подготовки жизненно важных областей снабжения, уже было запланировано производство некоторого количества танков и самолетов. К 1 октября 1932 года в
235
.рианов
рейхсвер было зачислено большее количество кандидатов в офицеры, а продолжительность обязательной службы для вновь принимаемых солдат вопреки статьям Версальского договора была сокращена с 12 до 3 лет. Предусматривалось, что «новая армия мирного времени» будет образована из существующей профессиональной армии и «милиции», причем профессиональную армию следовало в течение пяти лет поэтапно увеличить со 100 до 144 тысяч человек. Кроме того, с 1 апреля 1934 года предполагалось ежегодно проводить трехмесячное обучение 85 тысяч резервистов, что позволило бы Германии весной 1938 года выставить 570-тысячную полевую армию4.
Гитлер понимал, что воссоздание массовой армии возможно только в сотрудничестве с опытными специалистами, и в апреле 1933 года распорядился о реализации этой программы, а также предоставил рейхсверу независимость от бюджетного контроля. Это означало, что наращивание военной мощи будет производиться под руководством офицерского корпуса, а не новой партийной элиты. Превращение рейхсвера из инструмента обороны страны в инструмент агрессии не затрагивало существа программы вооружения, а только ускоряло ее реализацию. Планы военного руководства рейха на 1933 год предусматривали первоочередное формирование зенитных, артиллерийских подразделений и частей связи, что увеличивало численность сухопутных войск на 14 тысяч человек. Для ежегодного набора 85 тысяч солдат в каждом из семи военных округов учреждались по три специальных управления. Наконец, планировалось создание пограничных учебных батальонов, которые во взаимодействии с учебными подразделениями отдельных родов войск в ходе двухнедельных курсов должны были подготовить сотни тысяч добровольцев для подразделений пограничной стражи5.
Воссоздание массовой армии сблизило офицерский корпус и фюрера и одновременно способствовало нарастанию разногласий военного руководства с естественны-
236
ми союзниками рейхсвера — представителями консервативных элит в министерстве иностранных дел. В то время как некоторые генералы настороженно относились к идее форсированного строительства вермахта по кадровым соображениям, они, в отличие от чиновников МИДа, были готовы пренебречь международными последствиями несанкционированного вооружения. Напротив, прогнозы немецких дипломатических работников были далеки от оптимизма. Так, в меморандуме статс-секретаря МИДа Бернхарда фон Бюлова, направленном министру иностранных дел 13 марта 1933 года, говорилось: «Ввиду возрастающего значения военной техники наша военная слабость такова, что мы не намереваемся когда-либо в обозримое время восстанавливать паритет с Францией на пути гонки вооружений. При наших ограниченных денежных источниках и технических трудностях построения вооруженных сил нам понадобится около пяти лет, чтобы достичь военного равновесия с Польшей. К этому добавляется необходимость проводить немецкое вооружение сравнительно медленно и по возможности незаметно, чтобы избежать вмешательства, превентивных акций и внешнеполитических потрясений. Это касается армии, военно-морского флота и полиции, но особенно — военно-воздушных сил, которым зарубежные страны придают исключительное значение». Бюлов считал, что ревизия версальских военных ограничений «чревата опасностью тотальной неудачи». Столь негативная оценка шансов Германии строилась на основании анализа финансового, торгового и внешнеполитического положения страны. Статс-секретарь призывал отказаться от заключения союзов с другими странами, которые поставят рейх в подчиненное положение, и рекомендовал действовать в одиночку, поддерживать хорошие отношения с Антантой, успокаивать Францию, сохранять дружеские отношения с Венгрией, Литвой и Советским Союзом. «Мы не можем позволить себе потерять русское тыловое прикрытие против Поль-
237
Александр Ермаков
ши. Особое значение при этом имеют наши хорошие отношения с русской армией», — подчеркивалось в меморандуме. Напротив, полагал Бюлов, достижение взаимопонимания с Польшей «невозможно и нежелательно»: «Мы должны сохранить известную меру германо-польской напряженности, чтобы заинтересовать остальной мир в наших ревизионистских требованиях и подавить Польшу политически и экономически». Особое значение придавалось дальнейшему участию страны в Лиге Наций, выход из которой значительно затруднил бы вооружение Германии6.
