Уголовная Россия - Чалидзе В.
Скачать (прямая ссылка):
"Судебная практика показывает, что аналогией нередко пользуются в тех случаях, когда пределы санкции, предусмотренные соответствующей статьей УК, не удовлетворяют по их мягкости судебного работника. Для того, чтобы иметь возможность применить более высокую санкцию, иногда искусственно натягивают другую статью, несмотря на то, что данное преступление прямо предусмотрено соответствующей статьей УК."309 Применение аналогии подчас приводило к курьезам: На Украине двое парней были осуждены за изнасилование по аналогии: они рассердились на девушку, которая отказалась вступить с ними в интимную связь, и, изловив ее в укромном месте, прорвали ей девственную плеву гвоздем, не совершив при этом полового акта.310
В другом случае, в 1937 г., в Оренбургской области Доминов за производство обряда обрезания был осужден по аналогии по статье о тяжком телесном повреждении; областной суд при пересмотре дела "исправил ошибку" народного суда и квалифицировал обрезание по аналогии с абортом*311 В настоящее время применение принципа аналогии формально затруднено не только тем, что в законе отсутствует прямое признание этого принципа, но и тем, что в законе предусмотрено отрицание этого принципа; лишь "предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние" по закону может повлечь уголовную ответственность лица, это деяние совершившего.
* Этот пример приведен в статье К. Тавгазова - очень смелая, по тем временам, статья, в которой автор утверждал, что принцип аналогии несовместим с Конституцией СССР.
150
Однако законодатель не указывает, сколь определенно должно быть предусмотрено законом деяние, которое может быть признано преступлением. И именно неопределенность в формулировках закона относительно отдельных наказуемых деяний и открывает юридической практике возможность фактического применения принципа аналогии.
Одна из наиболее удобных по своей неопределенности статей закона — статья о хулиганстве. Действительно, хулиганство определено в законе как "умышленное действие, грубо нарушающее общественный порядок и выражающее явное неуважение к обществу". Сразу видно, во-первых, что любое преступление, и уж подавно умышленное преступление, является грубым нарушением общественного порядка, ибо общественный порядок состоит прежде всего в том, чтобы не совершались преступления, так что этот признак хулиганства сопутствует, вообще говоря, любому преступлению*. Другой признак хулиганских действий — то, что они вьражают явное неуважение к обществу, — может считаться сопутствующим почти любому другому преступлению, во всяком случае, если учесть тот смысл, который придают советские юристы понятию "явное неуважение к обществу". Советский юрист пишет:
"Например, поздней ночью одинокий прохожий
* Не только преступлению сопутствует нарушение общественного порядка. Вообще не понятно, что подразумевает законодатель под общественным порядком. Известен случай-* 6 2? когда религиозное шествие в лесу суд признал нарушением общественного порядка (дело Бицзеля, 1968 г., Краснодарский край). Интересно отметить, что в 1924 г. советский автор Плак-син363> критикуя статью Уголовного кодекса о воспрепятствовании исполнению религиозных обрядов, писал с возмущением о том, что представители власти рискуют преследованием, если попытаются воспрепятствовать крестному ходу "не в самой де ревне, а, допустим, за деревнею, где не нарушится общественный порядок". — Как видим, юрист 20-х годов еще не смог оценить термина "общественный порядок" в смысле широты его толкования.
151
подвергается нападению пьяного хулигана, который без всякого повода оскорбляет его и наносит побои. В данном случае явное неуважение к обществу заключается в том, что потерпевшим мог оказаться любой отдельный член общества, ибо преступник действовал не по личным мотивам, вытекающим из его отношений с потерпевшим, а совершил посягательство на абсолютно незнакомого человека."312 Цитированный тезис отражает, по-видимому, мнение многих советских юристов — этот тезис высказан в известном шеститомном Курсе уголовного права, изданном под редакцией виднейших советских юристов. При таком толковании понятия явного неуважения к обществу оно становится применимым почти к любому преступлению; например, преступлениям против личного имущества граждан при таком толковании несомненно сопутствует явное неуважение к обществу, так как потерпевшим от конкретного преступления "мог оказаться любой отдельный член общества"; строго говоря, если преступление, например, убийство, совершается по личным мотивам, вытекающим из отношений убийцы с потерпевшим, то этому тоже сопутствует явное неуважение к обществу, так как любой отдельный член общества в принципе может оказаться имеющим личные отношения с преступником. А преступления, направленные против какого-либо общественного блага? Конечно, им сопутствует "явное неуважение к обществу".
Таким образом, статья о хулиганстве при желании может быть применена к очень широкому классу деликтов; а такое желание с большей вероятностью появится у властей в тех случаях, когда деликт не предусмотрен уголовным законом, как отдельное преступление, но тем не менее таков, что, по мнению властей, желательно за него наказывать.*
