Работы по истории ислама и арабского халифата Том 6 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
Прежде всего трудно было бы признать, что автор остался вполне верен своему обещанию — писать об исламе и мусульманах sine ira et studio. Даже в предисловии, как мы видели, мусульмане приглашаются «оценить» факт, что автор пишет о их религии «по сочинениям мусульманских авторитетов». Автор признает, что в его книге есть резкие места, но надеется на «беспристрастие» мусульманского читателя, которое должно ему показать, «что самые резкие слова цитированы из мусульманских сочинений» (курсив автора). Мы опасаемся, что автор предъявляет к «беспристрастию» мусульманских читателей непосильное требование; при чтении книги слишком бросаются в глаза «резкости», извле-
26*
404
Статьи и рецензии
чонныс из сочинений христианских миссионеров. Там, где автор говорит от себя, его рассуждения об исламе тоже принимают иногда характер религиозного диспута, и ссылки на мусульманских писателей делаются только с целью побивать противника его же оружием. Достаточно указать на такие фразы, как: «чтобы быть более убедительным, я закончу свою мысль словами мусульманского автора» (I, 296), «для мусульманина такое мнение, очевидно, покажется совершенно неосновательным, но вот мнение мусульманина» (I, 414). Столь же лишним, с точки зрения беспристрастного исследователя ислама, казалось бы доказывать, что «ничто не обязывает нас видеть в Мухаммеде продолжателя миссии Христа» (II, 378). Казалось бы, что такую полемику следовало бы предоставить миссионерам по призванию, если она вообще необходима; автор находит (I, 375), что «логика — орудие слабое для мусульман», но то же самое можно сказать обо всех других людях, когда речь идет об унаследованных от предков верованиях.
О том, что понимает автор под «тщательным изучением специальной литературы», мы можем судить только по ссылкам, сделанным в подстрочных примечаниях; при этом обнаруживается, что автор, не желающий быть ни апологетом, ни полемистом, пользуется почти исключительно апологетической и полемической литературой (последней в большей степени, чем первой) и почти не считается с выводами беспристрастной науки. В этом отношении труд г-па Цветкова безнадежно отстал от современных западноевропейских сочинений о мусульманстве; в особенности это относится к томам (1-му и 4-му), посвященным истории ислама (догматы и предписания религии в том виде, как она существует в настоящее время, изложены гораздо более удовлетворительно). Для г-на Цветкова, как для Ренана, «жизнь Мухаммеда нам так же хорошо известна, как жизнь реформаторов 16-го века» (I, 223) 1. Случайно приводимые им (I, 296) слова Снук-Хургропье об истинном происхождении «хадисов» (устных преданий о пророке) не мешают ему в других местах пользоваться хадисами, как вполне достоверным историческим источником, вследствие чего представление автора об эпохе Мухаммеда и первых халифов гораздо ближе к представлению правоверного мусульманина, чем к выводам европейской науки. В книге г-на Цветкова пророк ¦с полной ясностью предусматривает и предсказывает события, наступившие через несколько веков после него, в том числе те догматические споры, которые были возможны только после достижения мусульманским обществом гораздо более высокой степени культуры, чем при жизни Мухаммеда. «По-видимому, сам пророк предвидел те споры, которые должны были подняться около Корана. В одном предании, переданном Абдулла-ибн-Омаром, говорится: тот, кто скажет, что Коран сотворен, —
1 Ср. указание на этот взгляд и на противоположный взгляд современной науки <Бартольд,> «Мир ислама», т. I, стр. 425, прим. 2; <см. выше, стр. 387, прим. 2>.
П. Цветков, Исламизм, т. I—IV (1912—1913)
405
богохульник; и еще: настанет время, когда иные из моей нации будут говорить, что Коран сотворен» (I, 215). Мухаммед предсказал распадение мусульман на секты (IV, 39), и это пророчество «начало исполняться раньше, чем он сам, может быть, предполагал» (IV, 3). Об Омейядах и их борьбе с Али и его сыновьями говорится в таких выражениях, под которыми подписался бы правоверный шиит, причем автор не считается даже с такими историческими фактами, которые никем, не исключая и шиитов, не отвергаются. Известно, что назначение Му'авии наместником Сирии состоялось еще при Омаре; автор приписывает его Осману и находит, что такой выбор «не может не вызывать некоторого удивления» (IV, 53). Все это свидетельствует о полном незнакомстве автора с новейшей литературой о первом веке хиджры — с трудами Каэтани, Вельхаузена, Ламменса, Беккера и др.
Вообще история — самое слабое место в труде г-на Цветкова. Ошибки против истории и хронологии встречаются постоянно; притом эти ошибки касаются не только спорных фактов, но и вполне достоверных, не только второстепенных, но и главных. Автор уверяет (II, 41), будто халиф Валид II «доходил до Средней Азии, грабил Самарканд и Фергану, оставил в Бухаре кровавый след своего шествия»; в действительности ни один омейядский халиф не принимал личного участия в отдаленных походах; тот поход, о котором говорит автор, был совершен полководцем: Кутейбой иби Муслимом, притом не при Валиде II (743—744), а при Валиде I (705—715). Автор говорит (IV, 184) о «нашествии Тимур-Ленга на Туркестан (теперешпий) и о принятии им исламизма»; в действительности Тимур был уроженец Туркестана2 и родился в исламе. «Абу Сайд бин Абуль Хайр», которого автор (IV, 132) считает «действительным основателем суфизма», жил, по словам автора, «в конце второго века геджры», в действительности — в четвертом и пятом3. По представлению автора (IV, 410), «уже Иби-Баттута говорит о многочисленных мусульманах в Юннане. В более поздние времена (sic) эти сведения были подтверждены путешественником Марко Поло». Между тем, путешествие Ибн Баттуты относится к XIV в., путешествие Марко Поло — к XIII. Особенно велико число ошибок на следующей странице (IV, 411), где говорится о Средней Азии и Индии. Хорезмийцы приняли ислам задолго до XII в.; Абу Муслим не покорял «всей территории до Кашгара»; город Дели не был столицей Газневидов; Гур вообще не город, а область, притом не в Индии, а в Афганистане. В тех случаях,
