Работы по истории ислама и арабского халифата Том 6 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
86 У автора здесь некоторое противоречие: на стр. 155 он ошибочно говорит о министре шаха Насир ад-дина, причем ссылается на стр. 57, где правильно назван Мухаммед-шах, предшественник Насир ад-дина.
86 Автор мог бы прибавить, что виновными в таком сближении оказываются и европейцы, и персы; как Нёльдеке дал своей статье о бабидах заглавие Orientalischer Sozialismus, так в Персии, по свидетельству проф. Жуковского {Недавние koshu бабидов, стр. 327), называли европейских социалистов франкскими бабидами. Разумеется, Нёльдеке сознавал коренное различие между подобными движениями на Востоке и в современной Европе; говоря о маздакитах (Табари, пер. Нёльдеке, 459), он упоминает о «глубоком религиозном чувстве» (tiefer religioser Ernst), отличавшем их от европейских коммунистов.
37 У автора (стр. 1) трудно переводимое выражение: «der orientalische Ausschnitt des sog. World Culture Movement».
88 Характерно наблюдение, сделанное Туманским в 1892 г. (Последнее слово Беха-Уллы, стр. 194), что, несмотря на предписание учителя, бабиды на устроенных после его смерти поминках большею частью ели плов руками.
H. Roemer, Die Babi-BeM'i (1912)
395
-ограничение многоженства и развода (стр. 121); не столько религиозными, сколько торговыми соображениями были вызваны, по-видимому, отмена предписания о джихаде (войне за веру) и запрещение убивать кого бы то ни было за неверие (стр. 56). Несмотря на свое любвеобильное сердце, Баб все же был слишком мусульманином, чтобы допускать мирное сожительство, на равных правах, верующих с неверными; если бы ему удалось, как он мечтал, сделать свою веру государственной религией Персии, то строй этого государства был бы так же далек от осуществления идеала веротерпимости, как строй государства первых халифов. Как при Омаре арабский полуостров был закрыт для немусульман, так, по мысли Баба, в пяти главных областях Персии39 (Ираке, Азербайджане, Фарсе, Хорасане и Мазандеране) должны были жить только бабиды; при этом допускалось исключение для «тех, кто ведет с пользой для людей торговлю всеми товарами, как христиане» 40. Если даже в таком искреннем энтузиасте, как Баб, голос купца иногда заглушал голос вероучителя, то для его приверженцев те же экономические интересы должны были иметь, конечно, еще больше значения. Сам автор, вероятно, не будет утверждать, что успех культурного движения объясняется только притягательною силою европейской культуры и что для определения причин этого yonexia нет необходимости рассматривать вопрос, какие слои населения были в нем экономически заинтересованы.
Сочувственное отношение к европейской культуре составляет, может быть, самую характерную особенность бабизма среди других мусульман-• ских сект, вступавших в борьбу с официальным исламом. Гольдциер 41 называет ваххабитов и бабидов представителями двух противоположных идей ислама: идеи сунны, с которой связаны «неукоснительное обращение к прошлому» и «ретроградные стремления», и идеи махдизма, связанной с понятием о «мировой религии будущего, никогда не приходящей к концу в своем саморазвитии». Такое определение, может быть, не совсем точно; деятельность, например, суданского «махди» и его «дервишей» представляет гораздо больше сходства с движением ваххабитов, чем с движением бабидов; как боевой клич идея махдизма теперь, по замечанию Снук-Хургронье42, чаще зовет мусульман к борьбе с неверными, чем к борьбе с мусульманскими тиранами, как в средние века. Но ваххабиты и бабиды действительно являются представителями двух противоположных начал если не в истории ислама вообще, то в современном мусульманском мире, когда под влиянием тех же причин, которыми в России определялось и определяется различное отношение к реформам Петра Великого, возникают движения, направленные то к восстановлению общины Мухаммеда в ее первоначальном виде и уст-
88 Они перечисляются у Гобино (Les religions, p. 338).
40 Арабский текст в Rosen, Les manuscrits persans, p. 25.
41 Ислам, стр. 44.
42 Конец статьи Der Mahdi.
396
Статьи и рецензии
ранению всякого постороннего влияния, то, напротив, к уничтожению преград между исламом и современной культурой.
Из всех действий Беха-Уллы автор считает важнейшим (wichtigste Tat, стр. 174) его попытку выставить себя для христианского мира не только обещанным в Евангелии от Иоанна параклетом, но также воплощением Христа или даже бога-отца (стр. 107). С этим, действительно, связаны последующие успехи пропаганды бехаизма в Америке и Западной Европе; но едва ли эти успехи имеют сколько-нибудь серьезное значение для будущности секты. Как справедливо замечает сам автор (стр. 176), бехаизм для Западной Европы и Америки является только «международной теософской сектой»; влияние его, как и влияние теософии (в том и другом случае апостолами новой веры являются преимущественно женщины), ограничивается тесным кругом и не распространяется на народные массы; образование общин бехаистов в Соединенных Штатах, Франции и Германии можно в этом отношении сопоставить с образованием в Англии общины мусульман-суннитов. Гораздо важнее упомянутый и нашим автором (стр. 140) факт, что у восточных христиан бехаизм до сих пор не имел никакого успеха. Вообще было бы любопытно выяснить, почему к Беха-Улле, по выражению Гольдциера, стекались приверженцы «не только из мечетей, но и из храмов огнепо клонников и из синагог» 43, тогда как в стороне от движения, как при Гобино44, остаются иусайрийцы (почитающие Али, как божество) и христиане, т. е. именно те немусульманские учения, с которыми бабизм, как религия имеет наибольшее сходство45. Известно, что в 1850 г. персидское правительство, опасаясь влияния Баба на мусульманскую толпу, поручило выполнение смертного приговора над ним солдатам-христианам.
