Вокруг Архангельска - Гнедовский Б.В.
Скачать (прямая ссылка):
173
ками мастеров-плотников, объединенных в артели, действовавшие чаще всего в пределах какого-либо ограниченного региона. Постепенно в каждом из них создавался свой излюбленный, наиболее распространенный тип храма, отличающий почерк работавших там артелей, отвечавший местным условиям. Так, в низовьях Северной Двины мы столкнулись с распространением девятиглавых храмов, подобных Ильинской церкви в Чухчереме и Сретенской — в Рйкасове. Создали свой тип храма и пи-нежские и мезенские плотники. Вытянутый вверх, увенчанный пятью главами на полушатрах, основанных на сложной системе перекрещивающихся бочек, мезенско-пинежский храм — ярчайшая страница истории деревянного зодчества русского Севера. В музее она представлена небольшой церковью из села Веркола.
Однако наиболее распространенным типом храма, пришедшим из самых глубинных пластов отечественного зодчества, является шатровый храм. Поэтому централь-Церковь Георгия из села Вершина. 1672
ным культовым памятником музея стала шатровая Георгиевская церковь 1672 года из села Вершина Верхне-тотемского района, перевезенная в Северодвинский сектор и восстановленная под руководством В. А. Крохина. Внимательно всмотримся в ее предельно выразительные, лаконичные формы. Перед нами одно из самых прекрасных произведений средневековых русских зодчих. Их великолепное художественное чутье, позволившее создать столь торжественное и величественное здание, и сегодня рождает в нас чувство глубокого уважения к мастерству и таланту создателей. Ведь именно такие, устремленные ввысь шатровые храмы вызвали восторженный возглас древнего летописца «аки аэра [воздуха] достигше!».
Основа композиции Георгиевской церкви предельно проста. Огромный восьмерик с восточным и западным прирубами увенчан шатром. Его богатырская мощь по контрасту подчеркнута легкой галереей, словно повисшей на далеко выдвинутых консолях. Сам храм, размещен-
176
На сравнительно небольшом пространстве заповедной территории Архангельского музея встает перед нами как бы «модель» всей северной русской земли, ее собирательный образ. Перелески, овраги, поляны с золотистыми стволами осин на темном фоне соснового бора. Заболоченные, поросшие осокой берега тихой речки Корелки, с ее заводями, испещренными солнечными бликами и желтыми пятнами кувшинок. Беспредельный разлив Двины. Но в панораме музея природа, как хорошая оправа, лишь подчеркивает пластику деревянных сооружений.
Зубчатый силуэт хвойного леса вдали — прекрасный фон для островерхих шатров, кажущихся его естественным продолжением, а бурые стволы сосен, контрастирующие со стенами из горизонтально уложенных бревен, еще больше выявляют их четкую архитектонику. Вечная природа и творения рук человека слились в едином звучании. В прозрачные белые ночи или часы заката, перед лицом северного безмолвия, всплывают в памяти мощные аккорды Богатырской симфонии Бородина или бессмертные мелодии увертюры к «Хованщине» великого Мусоргского.
ный во втором ярусе, невелик по площади (невелика, очевидно, была и сама сельская община). Галерея и паперть служили жителям села своеобразным «залом собраний», а парадное крыльцо — трибуной, откуда оглашали царские указы и воеводские «памяти». Храмы были в старину главными общественными сооружениями в русских селах. При их возведении зодчие неизменно старались блеснуть своим мастерством. Подряжаясь строить подобную церковь, они обещали, как значится в одном из старинных документов, работать «в своем сосновом, добром, ядреном, не гнилом и не дублеватом, стрежева-том лесу, сосновых, гладких и несуковатых бревен»62. Выбранный материал, как и в скульптуре, имел громадное значение для качества будущей постройки.
О происхождении увенчанных шатрами церквей много спорят. Их формы, скорее всего, навеяны суровыми образами древних боевых крепостных башен. В эпоху длительных междоусобиц и войн, которыми так богато было средневековье, шатровый храм в сознании русских людей ассоциировался с идеями защиты государственности, с верой в силу русского воинства, русского оружия. Популярность шатровых завершений так и не была превзойдена никакими другими формами, сколь бы ни были они нарядны и прекрасны.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Евдокимов И. В. Север в истории русского искусства. Вологда, 1921, с. 19.
2 Рождественский С. В. Двинские бояре и двинское хозяйство XIV—XVI вв. — «Известия АН СССР» серия VII, отделение гуманитарных наук. JI., 1929, № 1, с. 70.
8 Первая Новгородская летопись, 1342. — Поли. собр. рус. летописей, т. 3, Спб., 1841, с. 81.
4 Первая Новгородская летопись, 1397 —1398. — Там же, с. 98—100.
5 Миниатюра опубликована О. В. Овсянниковым в кн.: Люди и города средневекового Севера. Архангельск, 1971.
6 T и т о в А. А. Летопись Двинская. M., 1889, с. 5.
7 Толстой А. Н. Петр Первый. Кн. 2, гл. 1. Свердловск, 1955, с. 305—306.
8 См.: Гнедовский Б. В. Клетская Спасо-Преобра-женская церковь села Спас. — «Памятники культуры». Вып. 3. M., 1960, с. 92—109.
9Cm.: Копанев А. И. Куростровская волость во второй половине XVI в. (Из истории Подвинского крестьянства).— В кн.: Академику Б. Д. Грекову ко дню 70-летия. M., 1952, с. 146—156.
