Внутри мыслящих миров - Лотман Ю.М.
ISBN 5-7859-0006-8
Скачать (прямая ссылка):
228
Семиосфера
руировать наиболее вероятное следующее звено сюжетного развития. В тексте Достоевского наименее ожидаемое читателем (то есть наименее вероятное как по законам жизненного опыта, так и в литературных построениях) оказывается единственно возможным для автора.
Рассмотрим для примера главы «Хромоножка» и «Премудрый змий» из «Бесов». Уже исходная ситуация строится как нарушение наиболее вероятного: Степан Трофимович, приглашенный к Варваре Петровне для важного и конфиденциального разговора, придя к ней, не застает никого. Одновременно совершается и другое странное событие: в церкви к Варваре Петровне подходит неизвестная ей и странно ведущая себя дама (в дальнейшем она оказывается Марьей Тимофеевной Лебядкиной), и Варвара Петровна, вопреки здравому смыслу и сущности своего характера, приглашает ее к себе домой48. В дело вмешивается совершенно необъяснимо ведущая себя Лиза, которая вопреки всему заставляет Варвару Петровну взять ее также с собой.
Степан Трофимович и автор ждут одну Варвару Петровну, но слышат шум многих шагов, что
<...> было уже несколько странно <...>. Слышатся шаги, точно
<...> кто-то входил до странности <курсив мой. — Ю. Л.> скоро <...>,
за чем следует специальное предупреждение, что <...> так не могла входить Варвара Петровна.
Именно поэтому входящая оказывается Варварой Петровной (молодые женщины идут за нею
<...> несколько приотстав и гораздо тише <...> (Достоевский 1972—1990, X: 121).
48 Вообще герои Достоевского систематически совершают поступки, выпадающие из заданных констант их характеров и имеющие «странный», немотивированный вид.
Семиосфера и проблема сюжета
229
Далее следует странное и скандальное поведение Марьи Тимофеевны. Как только этот инцидент исчерпывается, неожиданно появляется Прасковья Ивановна (мать Лизы), и между ней и Варварой Петровной происходит сцена одновременно скандальная и неожиданная (кроткая и забитая Прасковья Ивановна ведет себя агрессивно). Сцена кончается обмороком Варвары Петровны и примирением. Далее появляется новое лицо — Дарья Павловна. Разговор, однако, идет не о сватовстве за нее Степана Трофимовича, ради чего он был приглашен (об этом, вопреки вероятности, все забыли), а совсем о другом — вводится новое усложнение: Дарья Павловна сообщает, что по просьбе Николая Всеволодовича передала деньги капитану Лебядкину, раскрывая тем самым наличие каких-то таинственных отношений между людьми, самое знакомство которых казалось невероятным.
Далее сообщается о появлении самого капитана Ле-бядкина, и, вопреки утверждениям присутствующих, что это
<...> не такой человек, который может войти в общество <...>
и приглашение его исключается, он приглашается и входит. При этом Варвара Петровна отправляет из комнаты Лизу
(„Особенно Лизе тут нечего будет делать" [там же, 134— 135]),
после чего Лиза, естественно, остается. Затем входит капитан Лебядкин, появление которого, с одной стороны — новое звено в цепи нелепостей, а, с другой — неожиданно своей недостаточной безобразностью: он прилично и даже щегольски одет и не пьян (при этом вспоминается выражение Липутина:
„Есть люди, которым чистое белье даже неприлично-с <...>" (там же, 136);
поведение Лебядкина оказывается для него неприличным, то есть недостаточно безобразным). Когда нажи-
230
Семиосфера
мают звонок, чтобы вывести Лебядкина, то входящий слуга вместо этого сообщает, что
— Николай Всеволодович изволили сию минуту прибыть и идут сюда-с <...> (там же, 142).
После чего появляется не Николай Всеволодович (Ставро-гин), а неизвестный молодой человек, оказывающийся сыном Степана Трофимовича. Затем появляется Николай Всеволодович, который еще находится на пороге, когда Варвара Петровна задает ему самый неожиданный вопрос:
„<...> правда ли, что эта несчастная, хромая женщина, — вот она, вон там, смотрите на нее! — правда ли, что она — законная жена ваша?" (там же, 146), —
Николай Всеволодович ничего не отвечает, почтительно целует руку матери и ласково выводит Марью Тимофеевну из комнаты. В его отсутствии Петр Степанович «разъясняет» в лучшем смысле поведение Николая Всеволодовича
(„Довольно странно было и вне обыкновенных приемов это навязчивое желание этого вдруг упавшего с неба господина рассказывать чужие анекдоты" [там же, 148]).
Затерроризированный Петром Степановичем капитан Ле-бядкин с позором изгоняется, и наступает настоящий апофеоз Николая Всеволодовича. Но тут происходит неожиданная истерика с Лизой. Едва ее успевают успокоить, как Петр Степанович делает неожиданное разоблачение, в результате которого его отец с позором изгоняется. Затем, неожиданно, все время молча сидевший в углу Шатов бьет Николая Всеволодовича по лицу, а Лиза падает в обморок.
Достаточно просмотреть этот перечень эпизодов, чтобы убедиться в том, что их последовательность не обусловлена никакой внутренней связью. Совершенно случайная, атомарная последовательность отдельных изолированных сгустков действия подчеркивается тем, что в целом ряде случаев, на самом деле, предсказуемость эпизодов существует, однако, в обращенном виде: эпизоды
