Русский язык - Виноградов В.В.
ISBN 5-200-03017-Х
Скачать (прямая ссылка):
Потебня подчеркивает то обстоятельство, что причастие страдательное и по форме и по значению может быть произведено от глаголов не только действительных, но и средних (объективных). Например, угрожаем, вспомоществуем; «каким-то демоном внушаем» и т. п. «Объект такого глагола, каким падежом бы он ни был выражен, может быть представлен субъективно». Тут Потебня, отходя от живой системы современных ему грамматических отношений, уходит в область изучения генезиса пассивных конструкций. Развитие страдательных оборотов отчасти связано с историей безличных предложений. В безличных предложениях, содержащих в качестве сказуемого страдательное причастие, страдательность постепенно теряется или ослабевает. Здесь усиливается идея состояния. Безличные предложения типа В молодости было много бито, граблено, по Потебне, «образовались непосредственно из двучленных страдательных оборотов с подлежащим среднего рода» (ср. оно). «Как скоро местоименное (заключенное в глаголе или явственное) подлежащее среднего рода при глаголе страдательном получило безличное значение и вместе с тем лишилось проглядывавшего в нем значения объекта, то получилось стремление к безличности».
Безличное употребление страдательного залога, «родившись в оборотах с местоименным подлежащим среднего рода, заключенным в глаголе или явственным, стало применяться и к оборотам, в коих подлежащим (бывшим объектом) было имя». Сюда относятся областные севернорусские (и украинские) обороты: взято его в рекруты; повезено его в город и т. п. Здесь винительный объекта стоит при безличной форме причастия страдательного. «В тех случаях, где в безличном предложении со страдательным причастием требовалось обозначить ч явственное действующее лицо действительного глагола, это лицо, очевидно, может быть выражено только дополнением: у молодца было послужено = послужил»412. Но, понятно, для образования безличных причастно-страдательных конструкций именной объект не обязателен и даже не нужен. «Он может быть опущен, не изменяя характера предложения». «Глаголы объективные здесь становятся на одну доску с субъективными».
Таким образом, безличные предложения этого ипа в своем развитии выходят далеко за пределы соотносительности с личными активными оборотами. Безличные конструкции образуются и от глаголов субъективны* (непереходных). «В оборотах: сижено, гуляно, идено, уехано за охотой; в девках сижено — плакано, замуж выдано — выто и т. п.... страдательная форма не имеет вполне страдательного значения и возможна благодаря фикции, что у глагола субъективною есть какой-то неопределенный объект. Этот действующий объект нужен только затем, чтобы в его форме представить действующее лицо»473.
Легко заметить, что учение Потебни о пассивных оборотах органически сплетается с вопросами об истории субъективно-объективного строя предложения, с вопросами о развитии разных типов предложения — глагольно-именных и глагольных. В той же плоскости Потебня рассматривает залоговые значения действительных, средних объективных, средних субъективных без -ся и средних возвратных глаголов.
Вопрос о переходных (объективных) глаголах сводится к изучению разных типов переходности, вернее, к изучению разных конструкций, связанных с формами прямой и косвенной переходности глагола. Однако в изложении Гвоздикова лексико-семантические критерии классификации возвратных форм явто доминируют над синтаксическими. Непосредственно же изложение этой проблемы самим Потебней нам пока неизвестно.
Погебня классифицирует возвратные глаголы, исходя из разных лексических значений самих глаголов и из значений аффикса -ся, а также из различий глагольного управления. Например, Потебня выделяет в особую группу глаголы с -ся, допускающие при себе ближайший объект лишь в родительном: наесться, напиться, насмотреться, начитаться, хватиться, слушаться, стыдиться, совеститься и т. п. «Судить о залоге можно только в связи с субъектом и объектом, при определении залога
SW
нельзя вырывать глагол из предложения», — так комментирует Б. Гвоздиков точку зрения Потебни. Поэтому Потебня даже от действительного залога отделяет залог прямого объекта, видоизмененный вследствие отрицания. «Здесь глагол уже не будет действительным. Отрицание при сказуемом есть уменьшение или уничтожение деятельности подлежащего. Отсюда вытекает правило: отрицание видоизменяет залог глагола, следовательно, нет никакого основания писать отрицание не отдельно»474. Понятно, что и в кругу средних глаголов различаются Потебней глаголы средние объективные («залог косвенного объекта», например: потрясать копьем; служить делу, а не лицам и т. п.) и средние субъективные (т. е. безобъектные, например: сидеть, спать, лежать и т. п.; сюда также: он поет в хоре и др. под.). Но синтаксические особенности, лежащие в основе залоговых различий, у Гвоздикова не всегда выступают на первый план, иногда они остаются в тени или даже оставляются совсем в стороне. В собственном же изложении Потебни эти отделы его учения о залоге не дошли до нас, во всяком случае пока еще не опубликованы*.
