Церковнославянская грамота - Демидов Д.Г.
Скачать (прямая ссылка):
ЩЦити Щсдуотд
щ
миловать; награждать, милость.
ю
Ю — ее. ЮЖС — которую. Югъ — зной; южный ветер. ЮДОЛЬ — долина, низкое место. Юдоль ПЛАЧСВНАЛ — жизнь міра сего, наполненная бедствиями.
ЮдКжС — где.
я/
ЮЖИКЪ — родственник.
п/
ЮЖСКЇЙ — южный. Юзы — оковы. ЮНСЦЪ — теленок. ЮНОТА — отрок.
ЮРОДИВЫЙ, М^ОДЪ — глупый, неразумный; блаженный.
ш
л/
Шві — известно, не скрыто.
л/
МГОДИЧИНА — смоковница. Ifi — обжора, сластолюбец. — еда, пища. M Ш — которая. MШ — которые, которых. ЩЗВННД — нора, гнездо. ШЗВ1КЪ — народ; язычник.
Изл — немощь, болезнь; струп. Якій — как; потому что. MkW ДД — для того, чтобы.
л/
Шкоже — так как, когда. Мковъ — каков. MftAl1K — иго, тяжесть. Мсти — есть.
Мти — схватить, взять, брать.
А
А — их.
АЗУКЪ — язык, речь.
у АЛОЛІСКЇЙ — относящийся к псалмам.
AAOAlft — каждая из священных песней Псалтири.
|ГдАТЙ^Ь— десятиструнный музыкальный инструмент, под звуки которого пелись псалмы; книга псалмов.
д
АУМ\ЛМЪ — ладан, смола или сок из благовонных деревьев для курения; каждение.
VfIAKori («внимание, послушание») — песнь о том, как ангелы возвестили мироносицам, те — апостолам, а они — всему міру о Воскресении Христовом.
VnATl — градоначальник.
VnoCTACB — существо; лице (в церковном смысле).
VcciOn1K — душистое растение с голубыми цветами; в пучках употреблялось для кропления.
576 фбз
МОЛНІИ СЛОВЪ СВЪТОЗАРНЫХЪ
Любилъ дЪдушка Власъ сребротканый ладъ церковно-славян-скаго языка. Какъ заговоритъ, бывало, о красотахъ его, то такъ и обдасть тебя монастырскимъ вЪтромъ, такъ и освЪтитъ всего святымъ свЪтомъ. Каждое слово его казалось то золотымъ, то голубымъ, то ла-зоревымъ и крЪпкимъ, какъ таинственный адамантовъ камень. Тяжко грустилъ дЬдушка, что мало кто постигалъ свЪтозарный языкъ житій, Пролога, Великаго канона Андрея Критскаго, Миней, Тріоди Цветной и Постной, Октоиха, Псалтиря и прочихъ боговдохновенныхъ пЪснопЪвцевъ.
Не разъ говаривалъ онъ мягко гудящимъ своимъ голосомъ:
— Въ кладезЪ славянскихъ реченій — златыя струи водъ Господ-нихъ. Въ немъ и звЪзды, и лучи, и ангельскіе гласы, и каменіе многоцветное, и чистота снЪга горнаго свЪтлЪйшая!
Развернетъ, бывало, дЪдъ одну изъ шуршистыхъ страницъ какой-нибудь древней церковной книги и зачнетъ читать съ тихой обрадованной улыбкой. Помню, прочиталъ онъ слова: «Тя, златозарный му-чениковъ цвЪтъ почитаю». Остановился и сказалъ въ тихомъ вдумьЪ:
— Вникни, чадо, красота-то какая! Что за слово-то чудесное: «златозарный». Светится это слово!
До слезъ огорчало дЪда, когда церковники безъ великой строгости приступали къ чтенію, стараясь читать въ носъ, скороговоркой, безъ удареній, безъ душевной увЪтливости.
РЪдко кто понималъ Власа. Отводилъ лишь душу со старымъ за-штатнымъ дьякономъ Аеанааемъ — большимъ знатокомъ славянска-го языка и жадно влюбленнымъ въ драгоценные его камни.
Соберутся, бывало, въ повечерье за пузанкомъ рябиновой (прозванной дЪдомъ «Златоструемъ»), и заструятся у нихъ такія св'Ьтло-п'Ьвучія рЪчи, что въ сумеречномъ домикЪ нашемъ воистину заревно становилось. Оба они съ дьякономъ невелички, сребровласые,
577
361 фби.
румяные и сухенькіе. ДЪдушка былъ въ обхожденіи ровенъ, мягокъ, не торопыга, а дьяконъ — горячій, вздымистый и неуемный. Какъ сейчасъ помню одну изъ ихъ вечернихъ бееЬдъ...
НабЪгали сумерки. ДЪдъ ходилъ въ валенкахъ-домовикахъ по го-ренкЪ и повторялъ вслухъ только что найденныя въ МинеЪ слова:
«Молніями проповЪдашя просвЪтилъ еси во тьмЪ сидящія».
Дьяконъ прислушивался и старался не дышать. Выслушалъ, вникъ, опрокинулъ чарочку и движешемъ руки попросилъ вниманія.
ДЪдъ насторожился и пересталъ ходить. Полузакрывъ глаза, съ легкимъ румянцемъ на щекахъ, дьяконъ началъ читать чистымъ пере-ливнымъ голосомъ, мягко округляя каждое слово: «Велій еси Господи, и чудна дЪла Твоя, и ни едино же слово довольно будетъ къ пЪшю чу-десъ Твоихъ.
Твоею бо волею отъ небьітія въ бьітіе привелъ еси всячески: Твоею державою содержиши тварь и Твоимъ промысломъ строиши мірь...»
ДЪдъ загоравшимся взглядомъ слЪдилъ за полетомъ высокихъ пЪсенныхъ словъ, а дьяконъ продолжаетъ ткать на синихъ сумеркахъ серебряныя звЪзды словъ:
«ТебЪ поетъ солнце, ТебЪ славитъ луна, ТебЪ присутствуютъ звЪзды, ТебЪ слушаетъ свЪтъ, ТебЪ работаютъ источницы, Ты про-стеръ еси небо яко кожу, Ты утвердилъ еси землю на водахъ, Ты оградилъ еси море пескомъ, Ты къ дыхашямъ воздухъ изліяль еси»...
Дьяконъ вскакиваетъ съ мЪста, треплетъ себя за волосы и кричитъ на всю горницу:
— Это же вЪдь не слова, а молніи Господни!
ДЪдъ вторитъ ему съ восхищешемъ:
— Молніями истканныя ризы Божій, — и въ волненіи ходить по горенкЪ, заложивъ руки за монастьірскій поясокъ.
Въ такіе вечера вся ихъ рЪчь, даже самая обыденная, переливалась жемчугами славянскихъ словъ, и любили, грЪшнымъ дЪломъ, повели-чаться другъ передъ другомъ богатствомъ собранныхъ сокровищъ. УтЪшали себя блескомъ старинныхъ кованыхъ словъ такъ же, какъ иные утЬшаютъ себя пЪснями, плясами и музыкой.
