Работы по поэтике: Переводы - Якобсон Р.
Скачать (прямая ссылка):
'335 6
Взяв за исходное общие структурные особенности поэтики, мы попытались вывести тематику Пастернака и Маяковского. Можно ли заключить, что одна проиэводна от другой? Формалиста механистического толка ответили бы утвердительно, ссылаясь> между прочим, на самого Пастернака: мол, в юности, обнаружив, что его формальные идеи совпадают с идеями Маяковского и что такие совпадения грозят обесценить его творчество, он вынужден был радикальным образом перестроить свою манеру, почему и возникло то мировосприятие, которое он открыл*. Место мастера метафор было занято — и поэт нашел для себя место мастера метонимии, в результате чего и развились далее идеологические последствия.
Возможны иные попытки интерпретации, исходящие из примата содержания. Психоаналитики механистического толка открыли бы мотивацию тематики Пастернака в его признаниях о том, как он «позорно долго» пребывал «в кругу ошибок младенческого воображенья, детских извращений, юношеских голодовок» [ОГ, 221]. Вооружась такими предпосылками, они могли бы вывести из них не только навязчивую тему пассивных экзальтации с неизбежными срывами в конце, не только болезненные возвращения к острым темам отрочества, но в равной мере и самый прием метонимического блуждания вокруг всякого пред* мета, который привлекает внимание. Механистические материалисты открыли бы свидетельство Пастернака об аполитичности его окружения [«Поколенье было аполитичным, мог бы сказать я, если бы не сознавал, что ничтожной его части, с которой я соприкасался, недостаточно даже для сужденья обо всей интеллигенции». — Or* 259], о его явной слепоте в отношении социальной проблематики, особенно заметной рядом с социальным пафосом Маяковского, Они дали бы социально-экономическое обоснование той атмосфере элегической путаницы, порождающей замешательство и бездействие, какая царит и в «Охранной грамоте», к в «Воздушных путях».
Взявшись проецировать многомерную реальность на некоторую плоскость, совершенно законно будет искать соответствия между разными планами этой реальности, чтобы затем читать элементы одного уровня через соответственные им. Беззаконно в этом случае было бы другое: прямое сопоставление полученной проекции с самой реальностью и пренебрежение тем фактом, что самостоятельная структура разных ее уровней и их автономные движения деформируются при механическом наложении, В кругу возможностей, которые открываются на определенном этапе формальной эволюции, среда и отдельная личность в какой-то мере вольны выбирать те ^ что больше отвечают их предрасположенностям (социального, идеологического, психологического или иного порядка); то же самое происходит и с пучком художественных форм: будучи продуктом внутренней эволюции собственного ряда, они ищут себе адекватную среду или творческую личность, которая позволила бы им воплотиться. Не следует, однако, приписывать этой гармонии разных планов
* См. часть Ш, гл. 2 «Охранной грамоты», хотя автор предлагает иную мотивировку своих поисков новой манеры: «От их [т.е. совпадений 1 пошлости его [Маяковского] надо было уберечь.., Я отказался от романтической манеры & [ОГ, 272], -Прим, пере в.
336 излишней идилличностк, как если бы она имела абсолютный характер. Нельзя забывать о диалектическом напряжении, постоянно возникающем между разными планами действительности. Такие конфликты — главный двигатель культурной истории. Если существуют разного рода соответствия между определенными свойствами поэзии Пастернака и чертами его личности или социального окружения, можно с уверенностью ожидать и много иного — того, чего поэзия эпохи властно требует от каящого своего поэта, даже если это входит в противоречие с его индивидуальной и социальной личностью; это обязательные оси, определяющие ансамблевую структуру поэзии эпохи. Если поэт отказывается удовлетворить этим требованиям, его автоматически отбрасывают в сторону с путей, которые современность прокладывает. Как биография поэта никогда не совпадает с его художнической миссией, так и миссия эта никогда не входит вполне в биографию без приложения некоторой силы. Если герой «Охранной грамоты» — вечный неудачник, это потому, что Пастернак-поэт не может извлечь пользы из своих - пускай реальных и многочисленных - успехов, сообразуясь с моделью, порождающей жизнь его героя; в точности так же книга Казановы ничего не может извлечь из неудач, какие сам он в действительности пережил. Мы установили, что лирика Пастернака, как и других поэтов его поколения, имеет тенденцию довести до крайней степени эмансипацию знака от своего объекта. Это центральный поиск всего нового искусства, стремящегося составить антитезу натурализму. Эта тенденция, неотделимая от возросшего пафоса, свойственного искусству эпохи, реализуется независимо от биографических черт ее носителей. Попытка прямо и просто привязать этот специфический художественный феномен к какому-то ограниченному социальному слою или определенной идеологии, как это делают некоторые наблюдатели, — типичная аберрация механистического рода. Воспользоваться устранением объекта в новом искусстве, для того чтобы говорить об ирреальности его видения мира, — значит преднамеренно утаить некоторую фундаментальную антиномию. В действительности именно философия, обратившаяся к конкретности, точно корреспондирует тому, что в художественном материале окажется тенденцией к опустошению объекта.
