Работы по поэтике: Переводы - Якобсон Р.
Скачать (прямая ссылка):
Ударный вокализм рифм разительно отличается в перрых трех строфах от разверстки гласных под остальными иктами. Из восьми рифм всего стихотворения только обе мужские рифмы внутренних строф содержат светлые гласные, в то время как все четыре женские рифмы вместе с мужской рифмой начальной строфы пронизаны темными гласными — четыре /о/ в женских рифмах обеих внешних строф и шесть /и/: 2 краю - 4 свогдр j Kf пол - 7 слушал, 9 будет — 11 люди, Таким образом, шесть из восьми ударных /и/ приходится на рифмы, а остальные два принадлежат слову луч под нечетными иктами в обеих четных строфах. Огласовка рифм относительно независима от эвуковой ткани всего стиха. Женские рифмы на /б/ протягивают нить от вступительной строфы к заключительной, и сплошь низкая тональность ударного вокализма в рифмах первой строфы предвосхищает доминирующий тон всей строфы о
265 плаче ребенка. Гласный /іі/, в одно и то же время темный н диффузный» проходя сквозь три рифмы первых трех строф, придает всему ходу лирической темы глухо-пасмурный фон» оттеняющий эвукообразные вариации внутри стиха от самого зачина до исхода третьей строфы. Между тем над четвертой строфой от начала до самого конца всех ее стихов непрерывно стелется и тяготеет финальная вокалическая тема густой и беспросветной тьмы.
iif о «голосе из хора*
Начальная строка стихов «Девушка пела...», написанных в августе 1905 кончалась словами в церковном хоре, а последняя строка начиналась предложением И голос был сладок. Такова была подсказка, перенятая Блоком из стихов, которыми он до самой смерти любил замыкать программу своих публичных чтений. Такова была подсказка его «Голосу из хора»; над ним Блок работал с начала десятых годов до февраля 1914 г. и, только что закончив, отметил в записной книжке: «Пахнет войной»,
I j Как часто плачем - вы и я —
2 Над жалкой жиэнию своей!
3 О, если б знали вы, друзья,
4 Холод и мрак грядущих дней!
II ]_ Теперь ты милой руку жмешь,
2 Играешь с нею, шутя,
3 И плачешь ты, заметив ложь, . 4 Или в руке любимой нож,
5 Дитя, дитя!
III і Лжи и коварству меры нет,
2 А смерть — далека.
3 Все будет чернее страшный свет,
4 И все безумней вихрь планет
5 Еще века, века!
IV і И век последний, ужасней всех,
2 Увидим и вы и я. /
3 Все небо скроет гнусный грех,
4 На всех устах застынет смех,
5 Тоска небытия...
V j Весны, дитя, ты будешь ждать -
2 Весна обманет, з Ты будешь солнце на небо звать —
4 Солнце не встанет.
5 И крик, когда ты начнешь кричать,
5 Как камень, канет...
266 VI t Будьте ж довольны жизнью своей, 2 Тише воды, ниже травы! з О, если 6 знали, дети, вы,
4 Холод и мрак гряду [цих дней!
Трудно найти среди стихотворений Блока более наглядную иллюстрацию к его признанию, вошедшему в предисловие «Возмездия»: «Я привык сопоставлять факты из всех областей жизни, доступных моему зрению в данное время, и уверен, что все они вместе всегда создают единый музыкальный смысл»* Пусть автор временами считал свой «Голос из хора» «очень неприятными», неизвестно зачем написанными стихами, которым лучше было бы «оставаться несказанными»: «Но я должен был их сказать». И в перечне стихов, которые Блок читал на литературных вечерах в начале 1918 г., то есть именно в дни работы над «Двенадцатью» > «Голос из хора» значился вторым из одиннадцати текстов.
Видимо, «в руке любимой нож» встретил отклик в словах, с которых Блок, по свидетельству Корнея Чуковского, начал писать свою новую поэму: «Уж я ножичком полосну, полосну».
Сочетание образов второй строфы Хора — ты милой руку жмешь и в руке любимой нож — восходит к тесно связанным и в свою очередь рифмовавшим строкам Ты милой руки страстно жал / В ночи таинственной, j Смотри - блеснет сквозь ночь кинжал ( В руке убийственной.
Как ни толковать настойчивую преемственность мотива, не подлежит сомнению, что «Голос из хора» истово следует завету писательской «Автобиографии» 1909 г.: «Существует математика слова (как математика всех других искусств), особенно — в стихах»,,
Даже беглого взгляда достаточно, чтобы заметить совокупность грамматических построений, лежащих с основе всего стихотворного текста и определяющих его драматическое развитие.
В шестистрофной композиции «Голоса» каждая последующая строфа подхватывает слово предыдущей строфы, подвергая его некоторой морфологической или синтаксической перемене, причем это слово падает на нечетные строки обеих ассоциированных строф: I 7 плачем П з плачешь\ II з ложь Ш 1 Лжи; III 5 века IV х век (ср. также наречие ПІ з Всё прилагательное местоимение IV з Всё) ; прямое дополнение IV з небо V з на небо; V j дитя VI з дети. Последнее двустишие шестой строфы возвращается к тексту второго полустишия первой строфы, повторяя его с одной лишь заменой обращения: VI э дети, вы — І з вы, друзья ¦
Шесть строф зыбкого строя и числа стихов образуют два параллельных раздела по три строфы каждый, а именно три строфы начального раздела 0—Ш) соотнесены с тремя строфами раздела конечного (IV-VI). Оба раздела разнятся даже в своем графическом облике: строфы между собою разграничены внутри начального раздела восклицательным знаком, а внутри конечного — троеточием, отражая таким образом различие в интонационном профиле строф.
