Литературные языки в контексте культуры славян - Венедиктов Г. К.
ISBN 978-5-7576-0220-2
Скачать (прямая ссылка):
О формировании старославянского лексического фонда: опыт стратификации...
89
калек. Одним из примеров тому является употребление «старой» славянской лексемы со значением 'воспитатель' — сущ. пЬстоунь. В кругу рукописей «старославянского канона» она встречается только один раз — в календаре Ассеманиева евангелия (также и в календаре Остромирова евангелия вне пределов «канона»), однако, возможно, сущ. пЬстоунь вошло в старославянский лексикон в тексте Апостола, в качестве перевода двукорневого композита яа18ауюу6; (ср. лат; 'дитя', f ayк>yf 'ведение; руководство; воспитание'), так как этот перевод со раняют старшие списки разны изводов: в I Кор 4,15 в Охр, Слепч, Струм, Мат, Шиш, см. также примечание Г. А. Воскресенского в [Воскресенский 1906: 42]; в Гал 3, 24 и 3,25 в Охр и Струм. Употребляемые по спискам в этих стихах нлстлвьникь (в I Кор 4,15 в Христ, Толк и Толст), клзлтель (в Гал 3, 24 и 3,25 в Слепч, Мат и Толст), «обновленное» с суффиксом -ьшк(ъ) сущ. пЬстоуньникь (в Гал 3, 24 и 3,25 в Христ и Толк), грецизм педлгогь (в Гал 3, 24 и 3,25 в Шиш) выглядят заменами первоначального пЬстоунь. В Супрасльской рукописи композит 7tai8ay(oy6; переводится (хотя не совсем точно) также не композитом, а сущ. сьвЬдЬтель в значении 'знаток' (Супр 321,3-4), образованным с суффиксом -tel(b) от гл. сьвЬдЬти 'знать, понимать'.
С другой стороны, даже при наличии в старославянском лексиконе орошо «укорененны » лексем, постоянно соответствующи греческим композитам, древние книжники иногда вводили в перевод структурный аналог греческого соответствия. Так, двукорневой композит теЛо^т; 'сборщик налогов' (первоначальное значение 'откупщик налогов', ср. т6 теАлэ; в значении 'подать, налог', cbveoimi 'брать на откуп' [Frisk II: 1149]) переводится в старославянских текста , как правило, словом мытлрь — одной из высокочастотны старославянски лексем (по данным Словаря 1994 — 78 уп.). Сущ. мытлрь является старым германизмом, осмысленным позднее, видимо, как образование c суффиксом -аг(ь) от сущ. мыто 'подарок, взятка' [Ефимова 2006: 86] (т. е. в этом случае перевод осуществлялся «по смыслу», а не под влиянием морфемной структуры греческого соответствия). Тем не менее мы видим попытки употребления старославянски композитов, приближающи ся по морфемной структуре к греческому композиту: мьздоимьць (Мт 9,10 и 9,11 в Зогр) и мытоимьць (Ев ). Оба композита закрепились
90
В. С. Ефимова
в старославянском лексиконе и встречаются в списка , вос одящи к старославянским протографам: мьздоимьць в Остр (Мк 2,15 и 2,16; Л 18,11 и 18,13), в Зах (Пр 15,27), в Изб 1073 (82г 10), в КПр (75,8, цитата из Тит 1,7) и др.; мытоимьць — в Григ (Пр 15,27), в Изб 1073 (187а 17-18), в Изб 1076 (197,2), в Панд.Ант. XI в. [Срезн II: 221] и др.
В формировании группы имен «средневековой интеллигенции» в значительной мере отразилась и еще одна тенденция в словотворчестве древни книжников — образование новы лексем по продуктивным моделям для нужд перевода слов гречески оригиналов, но с чисто славянской словообразовательной мотивацией, т. е. вне задачи создания структурного аналога греческого соответствия. Например, формальная и семантическая структура сущ. клзлтель ' воспитатель, наставник', образованного с продуктивным суффиксом 4еГ(ь) от гл. клзлти в значении 'наставлять, поучать', хорошо объясняется на славянской почве [Ефимова 1996: 28-30]. В кругу рукописей «старославянского канона» сущ. клзлтель встречается в Супрасльской рукописи (Супр 52,3), где переводит греческий двукорневой композит фютауюу6; 'воспитатель, букв. проводник света' (ср. т6 фю; 'свет', f aycoyf 'ведение; руководство', f фютауюу6; 'окно'), а также в новооткрытой части Синайского ев ология в апостольском тексте Евр 12,9 [Tarnanidis 1988: 244], где переводит сущ. 710^*^; 'воспитатель', суффиксальное образование от гл. Tcai8e6(o 'воспитывать'. Впрочем, в таки случая тоже можно усмотреть влияние языка греческого оригинала, отя и минимальное: древни книжников, стремивши ся в перевода , особенно в относительно поздни , к лингвистической точности, могло удовлетворять соответствие морфемны структур старославянской и греческой лексемы, что способствовало как выбору старославянской лексемы из синонимического ряда, так и созданию новы лексем. В случае с клзлтель и лal8euтf; древних книжников могло удовлетворять соответствие суффиксов -teL(b) и -тт; как значимых частей слова, сходно участвующи в отглагольном образовании наименований лица60, легко идентифицируемы в качестве таковы благодаря достаточно длинным и выразительным последовательностям фонем, что отражается в использовании сущ. клзлтель для перевода ла^евт^ в
Об отглагольной «сфере действия» суффикса -тт; см. [Chantraine 1933: 320]; см. также примечание 17.
О формировании старославянского лексического фонда: опыт стратификации...
91
други текста , не со ранивши ся в круге собственно старославянски рукописей, но дошедши до нас в более поздни списка [SJS II: 3; Срезн I: 1174; СлРЯ XI-XVII 7: 16].
Соответствие суффиксов -teL(b) и -тт; могло послужить поводом для образования от глаголов ицЬлити 'излечить, исцелить' и цЬлити ' лечить, исцелять' наименований ицЬлитель 'врач, целитель' и цЬлитель 'то же', которые используются для перевода греч. 0epaлeuтf;, суффиксального существительного от гл. Gepaneuco в значении 'лечить'. В синонимическом ряду врлнь — вллии — цЬлитель — ицЬлитель существительные ицЬлитель и цЬлитель являются малочастотными лексемами, вошедшими в старославянский лексикон относительно поздно: ицЬлитель встречается в Синайском ев ологии (4 уп.), цЬлитель — в Синайском ев ологии (4 уп.) и Супрасльской рукописи (2 уп.). В евангельском тексте и Псалтыри употребляются только «старые» славянские лексемы врлнь и вллии, которые как в евангельском тексте, так и в более поздних переводах соответствуют греч. iaтp6; 'врач' (т. е. образованию от другого корня, чем 0epaлeuтf;, а именно от гл. iaoimi ' лечить' [Frisk I: 704-705]). Наиболее частотной лексемой в этом ряду является врлнь (по данным Словаря 1994 — 36 уп.). Сущ. вллии встречается в ограниченном круге старославянски рукописей (Мариинском евангелии, Синайской псалтыри, Сборнике Клоца), на основании чего А. С. Львов считал эту лексему и ее производные моравизмами [Львов 1966: 47-48], что, однако, сомнительно в свете данны более широкого круга списков и этимологии [Рибарова 2005: 26-27; РЩМ I: 333; ESJS 1: 56].
