Этнография Турана в древности - Вайнберг Б.И.
ISBN 5-02-018049-1
Скачать (прямая ссылка):
Каунчинская культура традиционно связывается с Ташкентским оазисом, но вместе с могильниками Таласской долины она, бесспорно, образует один археологический ареал, для которого характерны погребения в катакомбах с узким перпендикулярным к ним дромосом (подобные катакомбы только изредка встречаются в других районах, кроме Западной Ферганы, и, как правило, не образуют там компактных групп), общие типы погребального инвентаря и, главное, керамика ремесленной выделки (но без гончарного круга).
Несмотря на неоднократно предпринимавшиеся попытки удревне-ния каунчинских материалов, начальная дата их ранее последних веков до н.э. не получила подтверждения. В районах, прилегающих к Сырдарье, пришлое каунчинское население испытало сильное влияние согдийской культуры (это стало особенно ясно после раскопок на Канке), что и «отделило» собственно каунчинскую культуру от талас-ско-кенкольского комплекса. Катакомбы с длинным узким дромосом находят параллели в Восточном Туркестане (Турфанский оазис), где они связываются с тохарами [Восточный Туркестан, 1995, с. 284 и сл.], что дает основание для вывода об этносе и каунчинско-кенколь-ской группы племен. Вероятно, восточные, как и западные, районы вблизи Тяньшаня занимала одна и та же группа населения. В IV в., после полученного от джетыасарцев толчка, начинается движение каунчинцев. По материальной культуре оно фиксируется в Бухарском и Каршинском оазисе, в Согде (Г.В.Шишкина предполагает даже возможность переселения сюда части каунчинцев — см. [Шишкина, 1985]). В Сурхандарьинской долине в IV-V вв. ряд поселений приходит в упадок, что, возможно, тоже связано с передвижением каунчинцев. Хорезмийские материалы могут быть рассмотрены именно в контексте этой эпохи. Как уже отмечалось (часть III, глава 3), влияние каунчинцев фиксируется вплоть до средней Амударьи.
Таким образом, на основании археологических материалов можно говорить о крупном передвижении «племен» в IV-V вв. в Средней Азии, которое не зафиксировано письменными источниками. Для этого времени мы располагаем только весьма туманными сведениями китайских хроник. Поскольку каунчинцы не ушли совсем с Сырдарьи, то для китайцев передвижения их в других районах Средней Азии могли остаться незамеченными или по крайней мере несущественными.
Согласно античным письменным источникам, во II в. до н.э. тохары принимали участие в наступлении на Греко-Бактрию, в ходе которого они были подчинены асианами (Помпей Трог), их дальнейшая судьба на юге Бактрии осталась неясной. Появившееся в IV в. название южной Бактрии — Тохаристан позволило историкам предположить, что там от эпохи II-I вв. до н.э. сохранилось значительное количество тохаров, но никаких доказательств не приводилось.
Вместе с тем у Птолемея на средней Сырдарье, вблизи слияния ее истоков (ниже по течению) отмечен народ «тохары». Можно предположить, что в разгроме Греко-Бактрии принимала участие только часть тохар, а значительная их группа осталась недалеко от традиционных мест расселения — в Притяньшанье, вблизи Яксарта и у границ Согда, а возможно, частично и на его территории (Согд не входил в состав Греко-Бактрии).
В IV в. н.э. под давлением племен «эпохи великого переселения народов», «выплеснувшихся» по Сырдарье в Среднюю Азию, тохары-
255
каунчинцы частично сдвинулись со своей территории и, пройдя Согд, ушли традиционными путями в Бактрию, с чем и было связано переименование в IV в. этой области на короткий период в Тохаристан. До наших дней это название дожило в имени одной из северо-восточных областей Афганистана, где расселены народы с преимущественно скотоводческими традициями хозяйственной деятельности.
Влияние экологических условий и как следствие традиционность путей передвижения скотоводов прослеживаются и на материалах каунчинского археологического комплекса. Они четко фиксируются на узбекской территории, где кочевники-завоеватели в первую очередь осваивали земли, пригодные для ведения скотоводческого хозяйства. Долина верховьев Зеравшана и районы к югу от Гиссарского хребта не затронуты этим движением. Археологических материалов с территории Афганистана, подтверждающих нашу гипотезу, я не знаю, но, может быть, они и не настолько выразительны. Скорее всего, это формат кирпича, очажные подставки и в меньшей степени керамика, если судить по материалам из районов Западного Согда.
Совпадение хронологии передвижения предполагаемых тохаров-каунчинцев от Сырдарьи на территорию Согда (бесспорно) и далее в Бактрию (гипотетически) и появление названия Тохаристан в источниках, как представляется автору, свидетельствует в пользу изложенной гипотезы.
Если наше предположение верно, то в IV-V вв. в Хорезме появляется какая-то группа тохаров и родственного им населения со средней Сырдарьи (Барактам в Северной Акчадарьинской дельте).
На северо-западе, у границ Хорезма, на Устюрте к этой эпохе относится уникальный могильник Чаш-тепе (или хотя бы часть его сооружений— см. [Рапопорт, Трудновская, 1979]). Археологические исследования на нем носили разведочный характер, вскрыты скромные сооружения IV-V вв. В могильнике встречаются грандиозные и уникальные для района Приаралья курганы (в 1970 г. я видела, как в грабительской воронке одного из таких курганов спокойно разместилась грузовая машина и несколько десятиместных палаток строителей газопровода). На аэрофотоснимках обнаружено сооружение в виде большой свастики с закругленными концами. Вряд ли сейчас можно даже предположительно высказать суждение об этом уникальном комплексе, его хронологии и тем более этнической атрибуции.
