Англия под властью дома Стюартов. Т. 1 - Юм Д.
ISBN 5-89329-355-Х
Скачать (прямая ссылка):
Глава XIII
373
Так индепенденты, хотя и составлявшие тогда меньшинство, хитростью и коварством взяли верх над пресвитерианами, добившись того, что вся военная власть перешла по видимости к Ферфаксу, а на самом деле — к Кромвелю.
ФЕРФАКС
Генерал Ферфакс равно славился своим мужеством и человечностью, и хотя ум его был в сильнейшей степени заражен предрассудками, или принципами, проистекавшими из религиозного и партийного фанатизма, ни личный интерес, ни честолюбие, кажется, ни разу не заставили его отступить на общественном поприще от строжайшего следования этим принципам. Искренний в своих словах, бескорыстный в намерениях, прямой и открытый в обращении, Ферфакс мог бы превратиться в одного из самых замечательных деятелей той эпохи, если бы крайняя ограниченность дарований во всем, кроме военного дела, и совершенная неспособность ясно и красноречиво выражаться, кроме как отдавая приказы, не омрачили блеск прочих его достоинств и не привели к тому, что его роль — даже тогда, когда он исполнял должность главнокомандующего, — оказалась второстепенной и подчиненной.
КРОМВЕЛЬ
Кромвель, благодаря проницательности и вкрадчивым внушениям всецело управлявший Ферфаксом, представляет собой одну из самых выдающихся и удивительных фигур в истории; черты его характера поражают нас своей резкостью и определенностью в такой же мере, в какой истинные цели его поступков казались современникам смутными и непостижимыми. Глубокий ум позволял Кромвелю строить самые грандиозные планы, смелый его дух не отступал перед самыми дерзкими и рискованными предприятиями. Природный нрав увлекал его к величию, блеску и широте, к образу действий властному и деспотическому, но, когда это было нужно, он умел пускать в ход невероятное лицемерие, использовать самые хитрые и изощренные уловки, принимать вид самого простодушного и непритязательного из людей. Сторонник законности, хотя вся его публичная деятельность превратилась в один бесконечный акт ее попрания; человек, искренне преданный религии, хотя он постоянно употреблял ее в качестве орудия собственного честолюбия, Кромвель стал на путь преступлений в надежде достичь верховной власти — соблазн, для человеческой природы, в общем, непреодолимый. Но ту власть, к которой при-
374
События 1645 года
шел он через насилие и обман, Кромвель сумел использовать разумно, и потому наше восхищение его громадным гением и блестящими успехами уменьшает, если не совершенно сводит на нет наше отвращение к его чудовищным злодеяниям.
ПЕРЕГОВОРЫ В ОКСБРИДЖЕ
Пока в парламенте решался важный вопрос принятия билля о самоотречении, стороны вели переговоры о мире, хотя и без особых надежд на успех. После того как король направил в Лондон два послания, одно из Ившема256, другое — из Тэвистока257, предлагая открыть конференции, парламент отрядил в Оксфорд своих комиссаров с условиями настолько суровыми, что можно было подумать, будто он уже одержал полную победу над королем258. Успехи, достигнутые в ходе последней кампании, и общее бедственное положение роялистов внушили парламенту смелые надежды, и он твердо решил не доверять более людям, питавшим против него величайшую злобу, которым, окажись они вновь у власти, закон предоставил бы полное право покарать всех своих врагов как бунтовщиков и изменников.
Познакомившись с этими условиями и приняв в расчет нынешнее настроение парламента, король ясно понял, что никаких надежд на примирение не существует и выбирать ему теперь приходится только между продолжением войны и полной капитуляцией; однако чтобы удовлетворить собственную партию, страстно желавшую мира, он согласился отправить в Лондон герцога Ричмонда и графа Саутгемптона с ответом на представленные парламентом условия и в то же время предложить палатам начать переговоры с целью рассмотрения взаимных требований и претензий259. Но теперь было необходимо, чтобы король взял назад прежнюю свою декларацию о том, что Вестминстерские палаты не являются свободным парламентом, и в конце концов, хотя и с величайшей неохотой, он уступил уговорам и назвал их в своем ответе «парламентом Англии»260. Впоследствии, однако, из его письма к королеве (копия которого попала в руки парламента в битве при Нейзби) выяснилось, что в книгу протоколов совета король тайно внес особый протест, где было заявлено, что хотя он и назвал Вестминстерские палаты парламентом, это вовсе не означает, что он признал их таковым261. Данное ухищрение, так часто приводившееся в качестве аргумента против Карла, является самым известным из тех весьма немногочисленных примеров, ссылаясь на которые, враги государя пытались обвинить его в двоедушии и заключали, что парламент-де не мог доверять его обещаниям и декларациям, ни даже его законам и статутам. Но ведь каждый, без сомнения, согласится, что просто назвать людей тем именем, которое они сами себе присвоили, и формально признать их право на это имя — далеко не одно и то же; и в политике не найдется приема более обычного и распространенного.
Глава XIII
375
Наконец место и время переговоров были определены, и шестнадцать комиссаров короля встретились в Оксбридже (30 января) с двенадцатью уполномоченными парламента, которых сопровождали особые комиссары от Шотландии. Стороны решили, что шотландские и парламентские комиссары представят свои требования по трем главным пунктам — религия, милиция и Ирландия, — которые и будут поочередно обсуждаться на их конференциях с комиссарами короля262. Вскоре обнаружилось, что ни по одному из этих вопросов прийти к согласию невозможно.
