Советский подводный флот 1922 —1945 гг.: О подводных лодках и подводниках - Морозов М.Э.
ISBN 5-17-034862-2
Скачать (прямая ссылка):
Подверглась тщательному осмотру и техника союзника. На субмаринах типа «Т» наше внимание остановилось прежде всего на Ю-торпедном носовом залпе, гидравлических приводах устройств и механизмов, отсутствии приборов для сжигания водорода, конструкции открытого мостика, бескингстонных цистернах главного балласта, гидролокаторе «Аздик», телефонных аппаратах межотсечной связи (у нас для этого использовались переговорные трубы) и выдвижной радиоантенне для приема радиосообщений с перископной глубины.
743
Здесь нельзя не сказать пару слов и о той атмосфере, которая была создана вокруг англичан нашими «компетентными» и не очень компетентными органами. Еще 09.08.1941 начальник Главпура ВМФ И. В. Рогов подписал директиву № 54сс, в которой давал указания по воспитательной работе с личным составом РКВМФ в связи с заходом союзных кораблей в порты СССР. В ней политорга-нам СФ предписывалось «укреплять и развивать в каждом командире и краснофлотце чувство советского патриотизма, сознание достоинства и чести воинов Советского государства», хранить государственную тайну, соблюдать вежливость, но главное — «не увлекаться незначительными боевыми успехами союзных войск, но и не умалять зничение серьезных операций, подчеркивая, однако, мысль о том. что наши союзники, располагающие богатой и совершенной техникой и боевым опытом, мо.гли бы более активно выполнять свои договоры с СССР...» В ретроспективном плане следует признать, что такая постановка вопроса, возможно оправданная с воспитательной точки зрения, настраивала наших моряков на излишне критический лад и мешала им положительно оценивать то, что следовало бы взять на вооружение. Ведь в создавшейся обстановке следовало руководствоваться не известной строкой В. Маяковского — «у советских собственная гордость, на буржуев смотрим свысока», — а, на время позабыв о своей «национальной исключительности», брать как можно больше полезного. В результате же «умело поставленной» воспитательной работы внимание командиров и краснофлотцев сконцентрировалось не на технике, тактике и подготовке личного состава, а на вещах, весьма далеких от этого. Вот классический пример восприятия британских подводников глазами очевидца.
«Все мы, — вспоминал H.A. Колышкин, — вольно или невольно сравнивали порядки на английских кораблях с нашими. В глаза бросалось то, что наши лодки выглядели чище, опрятнее. Да и в смысле дисциплины мы отличались от англичан, выделяясь в лучшую сторону. Подводники наши были подтянуты, соблюдали форму одежды, приветствовали друг друга, отдавая честь, чего нельзя было сказать об англичанах».
Но даже этого кому-то показалось мало. Обшснис с иностранцами вообще было поставлено под строгий контроль политорганов и флотской контрразведки. Реалии отношения к союзнику прекрасно характеризует другой случай, описанный в мемуарах K.M. Сер-
744
і сева'- «25 октября (1941 года. — Примеч. авт.), на второй день после перехода нашей лодки из Архангельска в Полярное, меня (K.M. Серге-сп на «К-21» в 1941 году еще не служил. Рассказ записан им со слов и ведется от лица его товарища — командира торпедной группы лей-[снанта В.М. Терехова. А.Е. Носачев являлся в тот момент командиром БЧ-2-3. — Примеч. авт.) и Алексея Носачева внезапно пригласили к себе на лодку английские офицеры. Их лодка « Тайгрис» стояла в пашей базе по другую сторону нашего пирса. Я не смог пойти, был занят по делам службы, а Носачев у них побывал. Вернувшись, он рассказал, что у них в отсеках много грязи, везде расклеены неприличные открытки. Англичане, видимо, рассчитывали на обратное приглашение к нам на лодку. Но мы почти сразу ушли в губу Оленья. Дальше произошло следующее. О визите Носачева тут же стало известно «компетентным органам». Посещение английских лодок в «неофициальном» порядке, оказывается, было строжайше запрещено. Только уход лодки в губу Оленья и ее форсированная подготовка к походу сделали невозможным немедленное снятие Носачева с должности. Он пошел в поход ничего не подозревая о своем будущем... По возвращении юдки Носачев был с должности снят... «Неофициальный» визит на английскую лодку обернулся для него «легким испугом», всего лишь двухмесячным «просвечиванием»».
Все это не осталось не замеченным англичанами. Вот как рисует конец пребывания союзных подлодок на Севере современный британский историк Д. Браун: «Прибытие по каналу имени Сталина еще восьми подводных лодок (имеется в виду перевод в июне — августе 1941 года по Беломорско-Балтийскому каналу из Ленинграда на Север «К-3», «К-21», «К-22», «К-23». «С-101», «С-102», «Л-20» и «Л-22». — Примеч. авт.) дало русскому ВМФ так необходимое ему подкрепление. Вследствие этого с октября стало не хватать позиций для эффективного использования имевшихся субмарин. Две британские лодки (вторая смена) покинули Полярное в декабре 1941 г. К тому времени они потопили еще четыре судна. Русские, казалось, не проявили особого сожаления по поводу их ухода. Старший британский офицере Полярном считал, что они испытывали зависть к англичанам, и дружба, которая обычно возникает между представителями «черного искусства», так и не состоялась, возможно, из-за тщательного политического надзора, осуществлявшегося в советском ВМФ».
