Оруженосцы нации. Вермахт в нацистской Германии. - Ермаков А.
ISBN 5-699-14961-9
Скачать (прямая ссылка):
Но молодые офицеры, которые часто придерживались консервативных, авторитарных, националистических воззрений, с удовлетворением и даже воодушевлением восприняли создание правительства «национальной концентрации». Офицеры старшего возраста были более взвешенными в своих оценках и ожиданиях, стремились соблюдать дистанцию. Им не нравились методы скандала и насилия, некоторые инстинктивно чувствовали, что революционные импульсы национал-социализма в конечном счете противоречат консерватизму офицерского корпуса. В этом плане характерен ответ генерала Вернера фон Фрича одному офицеру, заметившему, что черно-бело-красный цвет национального флага созвучен флагу со свастикой: «Да, но красного слишком много». Если отбросить ретроспективные заявления генералов о «политической безграмотности» и другие оправдания, то личная переписка, мемуары, высказывания, зафиксированные современниками, показывают, что в войсках создание правительст-
25
ва с участием нацистов восприняли если не с воодушевлением, то с облегчением. Офицеров подкупала легальность прихода нацистов к власти, попытка Гитлера соединить национализм и социализм, борьба с коммунизмом и обещания социального мира, стремление к достижению внешнеполитического и военного равноправия, которые связывались с увеличением армии. Большое значение при этом придавалось властным полномочиям президента, большие надежды возлагались на военное руководство, призванное защитить привилегированное положение рейхсвера. Разумеется, дальнейшее развитие событий представлялось иначе, чем это случилось в действительности. Лишь немногие не доверяли утверждениям нацистов, будто их идеология возникла из фронтового духа, и считали, что Гитлер — «всего лишь мужлан». Негативно воспринимались шумные и насильственные методы политической борьбы, но в «одичании политических нравов» обвиняли не национал-социалистов, а коммунистов. Пугали непреодолимая тяга нацистов к униформе и военные амбиции НСДАП, но «против разумно проводимого допризывного обучения» в С А и Гитлерюгенде «возразить было нечего». Отметим, что неприязнь офицеров направлялась не на Гитлера, а на рядовых членов партии: «Было многое, что нам... не нравилось в новом режиме. Но тогда было широко распространено мнение, что Гитлер ничего не знает об этих промахах, ошибках или даже злодеяниях своих людей и, конечно, не одобрил бы этого, если бы узнал»17.
Настроение неуверенности и ожидания от гитлеровского правительства перемен к лучшему выражено в выступлении перед офицерами шефа Войскового ведомства генерала Вильгельма Адама в мае 1933 года: «Многое из происходящего мы решительно отвергаем: бурную революционную романтику, упрямый радикализм, нетерпение, самонадеянность, помехи нашей работе, игры в солдатиков, раздачу мест, идолопоклонство и шумный образ действий. Но подумайте о том, что происходит револю-
26
ция. В такие времена на поверхность сначала всегда выносит грязь, а потом она снова оседает на дно. Наша задача — ждать и надеяться на то, что после того как плохие компоненты выпадут в осадок, возвысится прочный оплот немецкого образа мыслей, который будет включать в себя право, мораль, честь, приличие и культуру. Но мы не можем только надеяться, мы должны и бороться, бороться за сплоченность офицерского корпуса»18.
* * *
В период укрепления нового политического режима, когда Гитлер был зависим от своих консервативных партнеров по коалиции и доверия президента Гинденбурга и не располагал неограниченной властью, он стремился сохранить благосклонность армии. Поляризация внутри «национальной» коалиции, в ходе которой рейхсвер выступил бы против него, имела бы для нового канцлера фатальные последствия. Чтобы удержаться у власти, фюрер должен был обещать сохранить традиционный дуализм политического и военного руководства. В специфических условиях Третьего рейха этот дуализм воплощался в теории «двух опор», которая была впервые провозглашена вождем нацистов в сентябре 1933 года, а окончательную формулировку приобрела в выступлении в рейхстаге 30 января 1934 года. Гитлеровская доктрина гласила, что государственное руководство «покоится на двух опорах: политической — организованном в национал-социалистическое движение народном сообществе, и военной — вооруженных силах. Впредь я всегда буду стремиться сохранять принцип, в соответствии с которым единственным представителем политической воли нации является национал-социалистическая партия, а единственным оруженосцем государства — вооруженные силы»19.
Следовательно, в период становления и укрепления тоталитарной диктатуры в Третьем рейхе сохранялся тради-
27
Яяенсанр Ерианов
ционный прусско-германский принцип военно-политического дуализма. Военный и политический компоненты государства стояли рядом друг с другом и соединялись только в личности «эрзац-монарха» — президента Гинден-бурга. Историки считают, что выдвижение этого принципа было сознательным обманом со стороны Гитлера, поскольку в перспективе он стремился к полному подчинению армии. Но офицерский корпус принимал заверения фюрера за чистую монету, и теория «двух опор» сыграла важную роль в поддержке рейхсвером нацистского режима в его первые годы.
