Моделирование в картографии - Тикунов В.C.
ISBN 5-211-03346-9
Скачать (прямая ссылка):
Следует заострить внимание на необходимости разделения в картографии и географии таких понятий, как данные, информация, знания и возможность их представления в технических системах. Будем понимать под данными совокупность фактов, имеющих количественное или качественное выражение и выступающих, по определению М. Конечного и К. Раиса (Konecny, Rais, 1985) как сырье для получения информации, т.е. сведений о географических явле
12
ниях и процессах или, по определению (Семенов, Солнцева, Тику-нов, 1991), содержания сообщений или сигналов, сведений, рассматриваемых в процессе их передачи или восприятия человеком (или распознающим устройством). Знания в философском их понимании — отражение семантических аспектов географической реальности в мозгу человека или даже в технической системе [последнюю возможность не признает JLE. Смирнов (1987) ]. Поэтому мы должны остановиться на этом подробнее, что подтверждает например, определение экспертной системы (см. гл. IX). Более того, в интеллектуальных системах, способных самообучаться на основе накопленного опыта анализа, контроля и принятия решений в процессе исследования явлений реального мира, появляются как бы знания второго уровня, или метазнания (Семенов, Солнцева, Тикунов, 1991; Waterman, 1986).
С этих позиций интересно взглянуть на классическую коммуникационную модель А. Колачного (Kolacny, 1969), Л. Ратайского (Ra-tajski, 1973) и их многочисленных последователей, рассматривавших карту как канал передачи информации от создателя к потребителю. Разделив понятия информации и знаний (Смирнов, 1987), в структурную модель картографической коммуникации вносится определенное уточнение. Учитывая предыдущий опыт, мы попытались наметить в коммуникационной парадигме более детальные узлы, фиксируя в них возможность перехода от данных к знаниям и наоборот (Тикунов, 1991а).
Так, человек на основе накопленных данных прежде всего получает информацию о геосистемах и на этой базе вырабатывает специфические географические знания. Далее, обладая определенными знаниями об окружающем мире, оконтуривает тематически, хронологически и пространственно какую-то ее область. Вслед за этим происходят накопление данных о выбранной области и их преобразование в информацию, на основе которой формируется план построения картографической модели. Согласно выработанному плану, отражающему уровень знаний картографической теории и технологии, формируется картографическое произведение. Для его создания привлекаются все необходимые данные, на основе которых вырабатывается информация о приемлемых способах картографического изображения, степени генерализации и т.д., которая позволяет сформировать знание о характере и степени соответствия графического изображения его объективно существующей реальности. Это знание позволяет нам ,классифицировать карты как объективно или неправильно характеризующие явления. На этапе использования карт человек или машина визуально или другим способом считывает с карты
13
данные, на основе которых формируется информация об интересующих его географических системах. Осмысливая полученную информацию, формируется новое знание о географическом объекте, получаемое с помощью картографической модели. Таким образом, мы наблюдаем постоянное чередование триады "данные—информация—знание".
В литературе нередко можно встретить упоминание о невозможности отображения сложных, многокомпонентных географических явлений в плоскости карты. Например, Л. Ратайский (1983, с. 20) пишет, "что формальные возможности карты ограничены изображением лишь трехмерного пространства, и, следовательно, пространства с большим числом размерностей должны "фильтроваться" через евклидово пространство, для того чтобы стать подходящими для отображения на карте. Фильтрация состоит в разложении многомерных пространств на ряд трехмерных, в которых всегда присутствуют обычные координаты X и У, тогда как координата Z будет каждый раз отображать иную характеристику". Как заметил У. Праги (1984), применение штриховок, цвета и т.д. не на много увеличивает в этом плане возможности карты. Из всего этого делается вывод о непригодности карты для отображения сложных географических явлений.
Такой взгляд требует уточнения. Несомненно, многомерной математической модели под силу характеристика большого числа размерностей, но не возможна их визуализация, которая традиционно важна для географических исследований. Кроме того, разве возникают какие-либо препятствия в картографировании сложных явлений, например ландшафтов, если они логически или математически охарактеризованы и формализованы. Графические способы изображения ландшафтов могут быть разнообразны и учитывать их типологию и соподчиненность по отношению к ним местностей, урочищ, фаций. Возможна различная характеристика рубежей между типами ландшафтов, подчеркивающая плавность или, наоборот, резкость их пространственной смены.
Отчасти такой подход смыкается со взглядом на доминирующую роль математических моделей и даже на возможность полной замены ими традиционных карт (Геология и математика, 1967, с. 204-213; Ягодина, 1973, с. 3). Например, в книге "Геология и математика" можно прочесть: "...все геологические карты являются иллюстративными и не пригодными для доказательных рассуждений" (с. 211). Гипертрофирование роли математических моделей наносит вред этому прогрессивному направлению исследований. С другой стороны,
