Внутри мыслящих миров - Лотман Ю.М.
ISBN 5-7859-0006-8
Скачать (прямая ссылка):
Заинтересовавшись русским формализмом, итальянские и французские ученые уже в первой половине шестидесятых начали открывать для себя исследования по семиотике, публиковавшиеся в это время в России (главным образом в Москве и в Тарту) — работы Иванова, Рев-зина, Успенского, Жолковского, Щеглова, Сегала, Топорова, Егорова, а также двух представителей старшего поколения — лингвиста Шаумяна и математика Колмогорова. Но главная роль в развитии новой научной области — роль основополагающая и вместе с тем (благодаря тартуским «Семиотикам») координирующая — принадлежала Юрию Михайловичу Лотману.
Формалисты учили, что произведение искусства представляет собой семиотическое устройство, которое может быть описано в виде набора правил и приемов, заданных воздействий и намеренных деформаций социальных кодов. Представители русско-эстонской семиотики позаим-
1 Victor Erlich, Russian Formalism (New Haven, Yale University Press, 1954).
2 Theorie de la litterature — Textes des formalistes russes (Paris, Seuil, 1965).
Предисловие к английскому изданию
407
ствовали у формалистов такие понятия, как «прием» и «остранение», и сделали шаг вперед, представив порождение художественного текста как процесс индивидуального воссоздания набора процедур, организующих социальную фактуру коммуникации.
Стремясь объяснить «тайну творчества» в терминах поддающегося анализу приема, формалисты столкнулись с целым рядом противоречий. Они, например, не смогли отказаться от понимания образа как невыразимого события. Кроме того, после работ Леви-Стросса и Проппа3 стало совершенно ясно, что формалисты так и не перешли от формального анализа текста к его структурному описанию. Им не удалось сделать всех выводов из того факта, что оформление художественного произведения неизбежно влечет за собой организацию его содержания. В результате формалисты изучали знаковые системы, игнорируя семантические системы, обнаруженные молодыми русскими семиологами — такие, как религия и картина мира. Наконец, теории романной структуры, предложенные To-машевским и Шкловским, служат наглядным свидетельством того, что формальный метод может претендовать только на описание индивидуальных приёмов или систем правил, действующих в пределах одного конкретного жанра.
С этой точки зрения, неосемиотики пошли гораздо дальше. Появление теории информации, теории игр, структурного анализа в лингвистике и в культурной антропологии позволило им постулировать универсальную область коммуникативных явлений. Невозможно определить систему правил, которая соответствовала бы данному коммуникативному феномену, не постулируя при этом отношений структурной гомологии с системой правил, применимых к любым другим коммуникативным феноменам. Молодые русские семиологи разработали универсальную семиотическую теорию (и соответствующий метод), согласно которой законы, управляющие каждым
3 'La structure et Ia forme. Reflexions sur un ouvrage de Vladimir Propp'. Ca-hiers de !'Institut de Science Economique etAppliquee 99, 1960.
408
Умберто Эко
коммуникативным сектором, рассматривались как варианты кодов более высоких уровней.
Чтобы понять интерес, который вызвали работы ученых, доселе никому (за исключением некоторых русистов) на Западе не известных, нужно вспомнить, что словами «семиотика» и «структурализм» стали обозначать целый комплекс взаимосвязанных явлений. Задача семиотики состоит в изучении всего многообразия знаковых систем (важнейшей из которых является вербальный язык) и всевозможных коммуникативных процессов, порождаемых этими системами. Такого рода исследования должны продемонстрировать, что знаковые системы существуют даже тогда, когда сам факт их существования неочевиден и непредсказуем. Структурализм — это метод, чрезвычайно полезный при объяснении языковых систем (что показывают работы Соссюра, Ельмслева и Якобсона). В шестидесятых годах (прежде всего во Франции) структурализм начали использовать и для объяснения других систем, в том числе системы культурных явлений (в этом отношении исключительна роль работ Леви-Стросса). Однако не все семиологи использовали метод структурного анализа. Так, Чарльз Сэндерс Пирс и Чарльз Моррис предложили семиотическую теорию, которую никак нельзя назвать структуралистской. Это обстоятельство нужно подчеркнуть особо, поскольку, как мне кажется, Лотман, который начал со структуралистского подхода к феноменам сигиификации и коммуникации и который до сих пор не отказывается от структуралистского метода, этим методом все же не ограничивается. Подтверждением тому — эта книга. Возьмем такой пример: теоретической проблемой, создававшей наибольшие трудности для структуралистов-шестидесятников, был факт изменения некоторых знаковых систем в ходе коммуникативных процессов (то есть процессов исторических, протекающих во времени). Другая проблема: если семиотическая система рассматривается как код или, скорее, как система правил, то откуда могут взяться коммуникативные процессы, код кото-
Предисловие к английскому изданию
409
