Технология зла К история становления национал-социализма - Линденберг К.
Скачать (прямая ссылка):
41 может унести их в бездну"1. Более отчетливо и с политическим акцентом эта мысль звучит во втором томе историко-философского труда Освальда Шпенглера "Закат Европы". Эпоху, в которой ему довелось жить, он рассматривает как "эпоху перехода от бонапартизма к цезаризму — общую ступень развития, которая охватывает как минимум два столетия и присутствует во всех культурах"2. В настоящее время, пишет Шпенглер, с победой парламентаризма этот переход, "собственно говоря, уже завершен". Партии с их лидерами и пресса, используемая как средство массовой информации, в понимании Шпенглера знаменуют "конец демократии": "Жизнь взяла свое, и мечты утопистов о преобразовании мира стали орудиями тех, кто по самой природе своей предназначен властвовать людьми. В эпоху поздней демократии на свет рождается раса, которая порабощает идеалы или с хохотом сбрасывает их в бездну. Так было в Риме, так было в Китае..."2 Шпенглер хочет сказать, что XIX век окончательно канул в прошлое, а с ним завершилась эпоха либерализма, политических партий и парламентаризма. На смену идет эпоха цезарей, диктаторов, которые поведут к вершинам новые расы и народы.
Эти настроения и пророчества на первых порах не стали-политической программой, прежде всего потому, что такие люди, как Штреземан*, противодействовали путчист-ско-кризисным настроениям, порожденным полнейшей безысходностью ситуации, и, введя так называемую рентную марку, приняв план Дауэса** и подписав Локарнские договоры*** , добились в стране хотя бы временной стабилиза-
1 Albert Schweitzer, Verfall und Wiederaufbau der Kultur, Munchen 1923, S. 2.
2 Oswald Spengler, Der Untergang des Abendlandes, Munchen 1963, S. 1080, 1081, 1142.
* Штреземан Густав (1878—1929) — рейхсканцлер (август—ноябрь 1923) и министр иностранных дел Германии с 1924 г. вплоть до смерти в 1929 г.
** План Дауэса (утвержден 16 августа 1924 г. на Лондонской конференции держав — победительниц в первой мировой войне) предусматривал предоставление Германии займов и кредитов для восстановления ее военно-промышленного потенциала.
*** Локарнские договоры 1925 г. подписаны Германией, Францией, Бельгией, Великобританией и Италией о неприкосновенности границ данных государств; способствовали усилению германского империализма, так как Германия не давала никаких обязательств относительно своих восточных границ.
42 ции. И все же положение не только Германии, но и всей Европы оставалось критическим и шатким. Германия не только жила в кредит, прежде всего на полученные от США краткосрочные займы, а ее сельское хозяйство — особенно в районах к востоку от Эльбы — находилось в затяжном кризисе, вызванном резким падением мировых цен, но и политика примирения, столь мужественно начатая Штреземаном, не увенчалась успехом. В конечном итоге и подписание Локарнских договоров ничего не дало. Все это нашло отражение в непрерывном потоке "кризисной литературы", посвященной духовному кризису (Гертруд Боймер), кризису современной государственной идеи (Альфред Вебер), кризису европейской демократии (Mo-риц Юлиус Бонн) и проч. Стало чуть ли не традицией начинать любой обзор, статью или книгу формулой: "О том, что мы живем в условиях глубочайшего кризиса, знает любой ребенок".
Интересно, однако, что феномен кризиса кое-кто оценивает и положительно. Мартин Хайдеггер в книге "Бытие и время" (1927) пишет: "Уровень развития науки определяется тем, насколько она способна породить кризис своих основных понятий. В таких имманентных кризисах теряет устойчивость даже соотношение между конкретными аспектами исследования и его предметом"3. Совершенно очевидно, что именно это свое исследование на тему "бытие и время" Хайдеггер истолковывает как такого рода позитивный кризис философии и сотрясение ее основ. Судя по всему, считалось, что кризис выявляет истину. Запомним эту мысль, ибо с ее учетом легче понять смысл последующих событий.
3. От кризиса парламентаризма
к жажде гибели
Принято считать, что крах Нью-Йоркской биржи в конце.октября 1929 г. положил начало мировому экономическому кризису, который вскоре перекинулся в Германию и повлек за собой массовую безработицу, крушение мно-
з Martin Heidegger¦ Sein und Zeit, 1927 Tubingen, '"1963, S. 9 ff.
43 гих банков, президентские диктатуры Брюнинга, фон Па-пена и Шлейхера и, наконец, захват власти Гитлером. Безусловно, воздействия мирового экономического кризиса со счетов не сбросишь: биржевые котировки в США падают с 216 пунктов (сентябрь 1929 г.) до 34 пунктов (июнь 1932 г.), число безработных в США достигает в 1932 г. 13,2 млн. В Германии число безработных перевалило к тому времени за 6 млн, реальный доход на душу населения снизился с 1453 рейхсмарок (1928 г.) до 1094 рейхсмарок (1932 г.). Общий объем мировой торговли составлял в 1932 г. одну треть от объема 1929 г. Тем не менее ни в США, ни в Великобритании, ни в Нидерландах эти мощные социально-экономические потрясения не вызвали к жизни феноменов, сопоставимых с национал-социализмом. Однако в таких европейских странах, как, например, Италия (1922), Венгрия (1922), Испания (1923), Польша (1926), Португалия (1926), еще до начала экономического кризиса установились фашистские или буржуазно-националистические диктатуры. Стало быть, помимо тяжелейшего кризиса действовали другие факторы, направившие развитие страны после 1929 г. в сторону национал-социализма, хотя такое развитие и не было неизбежностью.
