Гении науки - Пайс А.
Скачать (прямая ссылка):
коридорах власти, но он сам себя пустил по ветру. Для всех нас - огромная
потеря".
Тем не менее, все это нисколько не повлияло на чувство сильной
привязанности Раби к этому человеку. В то же самое время он видел его
насквозь, когда речь шла о его личных слабостях, и при случае мог сказать
об этом прямо. Я припоминаю один день, год спустя после слушания дела,
когда Эдвард Марроу приехал в Принстон в Институт перспективных
исследований, чтобы поговорить с Оппенгеймером по поводу одной из его
выдающихся программ "Как мы видим это сейчас". В тот день кто-то постучал
в дверь моего кабинета. Это был Раби, который пришел повидаться с
Оппенгеймером, однако его попросили подождать, пока закончится беседа, и
он заглянул ко мне поболтать. Спустя некоторое время он стал проявлять
признаки нетерпения, а затем сказал: "Давай спустимся", что мы и сделали.
Тихонько мы зашли в кабинет Оппенгеймера и сели, следя за ходом беседы.
346 Гении науки
Когда Марроу закончил и ушел, Раби повернулся к Оппенгеймеру и сказал:
"Роберт, ну ты и задница" - что мне показалось вполне заслуженным, однако
у Роберта это не вызвало восторга, и он промолчал.
Для Раби было характерно выдавать такие сентенции, и всегда в самую
точку. Я помню, что в одном из разговоров с ним, состоявшемся годы спустя
после смерти Оппенгеймера, я попросил Раби охарактеризовать его. Вот одно
из характерных высказываний Раби: "Оппенгеймер? Богатое испорченное
еврейское дитя из Нью-Йорка". Но именно Раби сказал самые прекрасные и
наиболее прочувствованные слова о нем. Я процитирую лишь одну строку из
него: "Элемент приземленности в Оппенгеймере был
4е;
очень незначительным ".
Продолжим разговор о политической деятельности Раби. На эту сферу его
деятельности огромное влияние оказывали его взаимоотношения с Дуайтом
Эйзенхауэром в годы с 1948 по 1952, когда последний был президентом
Колумбийского университета, после чего стал Президентом Соединенных
Штатов. Именно Раби убедил его в том, чтобы создать при Президенте
должность специального помощника по вопросам науки и техники. "Я говорил
ему, что ему следует выбрать человека, который бы ему нравился и с
которым он мог бы хорошо ладить, и которому он мог бы доверять7", что и
случилось примерно в 1957 году. В тот год Раби сам стал первым
председателем президентского Комитета Советников по делам науки; на этом
посту он оставался до 1968 года.
По мнению самого Раби, наиболее важным политическим событием, в котором
он сыграл ведущую роль, была организация первой международной конференции
по мирному использованию атомной энергии. Это было следствием речи
Эйзенхауэра от 8 декабря 1953 года, произнесенной на заседании
Организации Объединенных Наций, где он предложил, что материалы,
способные расщепляться и давать ядерную энергию, должны стать доступны и
служить мирным целям на пользу всему человечеству. "Моей целью было не
столько объединение народов, сколько объединение правительств7". В ходе
подготовки конференции Раби сдружился с Дагом Хаммаршельдом, бывшим в то
время генеральным секретарем Организации Объединенных Наций. Конференция
проходила в Женеве с 8 по 20 августа 1953 года. Хаммаршельд сказал
следующее по поводу этого заседания: "Это было одно из величайших
политических событий за минувшие десять лет".
Исидор Айзек Раби 347
Раби исполнял должность вице-президента в подготовке подобных
конференций, проведенных в 1958 и в 1964 годах. Было вполне заслуженно,
что в 1968 году ему вручили награду "Американский атом за мир". В апреле
1985 года государственная академия наук США организовала симпозиум "Атом
и Раби" в честь празднования тридцатилетней годовщины со дня Женевской
конференции и в честь огромной роли Раби в ее организации.
В 1964 году Колумбийский университет присвоил Раби звание
университетского профессора, и он был первым, кто занял этот высокий
академический пост. Это дало ему возможность преподавать любой предмет на
любом отделении.
Когда в 1967 году он вышел на пенсию, был организован "День Раби", на
котором его бывшие коллеги и студенты выступали с научными докладами. В
тот день на банкете выступали с более неофициальными дружескими речами.
Все выступления были собраны в небольшую книгу36, преподнесенную ему
через год на праздновании его семидесятилетнего юбилея.
На протяжении всей своей жизни Раби получал много различных почетных
наград, включая медаль США "За Заслуги", Медаль Британского Короля,
медаль "Почета" Французского Легиона, его выбирали почетным членом многие
научные общества в США и за рубежом, и по моим подсчетам, у него 15
почетных степеней. В 1985 году Колумбийский университет стал присваивать
почетное звание профессора его имени.
Раби написал краткие воспоминания о своей жизни и о временах, когда он
был физиком37, а в 80-е годы он сел за написание мемуаров по изустной
истории всей жизни (из 41 лекции) для программы Колумбийского
университета по изустной истории9. В более поздние годы он обычно излагал
