Динамическая психиатрия - Гюнтер А.
Скачать (прямая ссылка):
Можно в елом сказать, что депрессия всегда переживается в рамках объектных отношений и в них также остается понятной, в то время, как шизофренная реак ия характеризуется именно отсутствием этих объектных отношений.
Депрессия означает спе ифическую форму постоянно не удающихся или дефи итарных объектных отношений, шизофрения же есть выражение ситуации, в которой не удался уже подход к объектным отношениям, поскольку оказались не сформированными грани ы Я.
Jacobson (1954c) следующим образом сформулировала эту разни у: “Если меланхолик обращается с самим собой, как с объектом любви, то шизоид или препсихотический шизофреник имитирует объект, он ведет себя так, как если бы был объектом, в то время, как па иент в состоянии шизофренного бреда, наконе , думает сознательно, что является другим объектом”.
Депрессивный паралич функции Я агрессии конфронтирует нас со специфически терапевтической проблемой суи идных тенден ий, приобретающей особую вирулентность, когда в ходе терапии депрессивная стена, как я хотел бы ее назвать, прорывается и па иент выходит из своей парализованной и парализующей пассивности. Именно в момент, когда появляется первый эпизод конструктивной агрессии и с облегчением воспринимается, па иент переживает свой глубочайший кризис. С одной стороны, он теперь по контрасту измеряет весь объем своего одиночества и беспомощности, с другой — интернализованный запрет конструктивной агрессии, приобретший вторичную деструктивно-патологическую автономию, может получить способность к действию. Именно в этой фазе выхода из экзистенциального паралича происходит поэтому большинство самоубийств.
Freud (1916) понимал, как упоминалось, депрессивный суи ид как изнасилование Я объектом, подчеркивая, что убивается интрое ированный объект. При этом мы видим, однако, амбивалентную динамику: объект, который убивается, одновременно призывает на помощь и Я, которое разрушается, а должно с помощью суи ида одновременно быть сохранено и освобождено.
Клинический пример
Я хотел бы это проиллюстрировать следующим примером: 30-летний студент-филолог, разносторонне одаренный, с хорошей внешностью, высоким интеллектом, пользующийся популярностью у преподавателей
и друзей, вырос вместе с сестрой моложе его на несколько лет, с которой он вплоть до периода позднего пубертата делил постель. Мать па иента страдала тяжелыми депрессиями. Она зарабатывала на жизнь домашним рукоделием, в то время, как оте под разными предлогами проводил большую часть времени в постели, предаваясь интеллектуально камуфлированному бреду величия и преследования. Оте ожил, когда мать и сын исполнили ему тане -пантомиму проститутки с ее сутенером.
Па иент перенес первые тяжелые депрессии после того, как покинул родительский дом и начал обучение в университете. Кризис был преодолен благодаря отношениям, завязанным с близкой подругой сестры, на которой он женился вскоре после рождения сына. Амбивалентная динамика этой связи была лихорадочной. Па иент постоянно колебался в своих чувствах к жене. Он объяснялся ей в любви и в следующий момент чувствовал, что должен окончательно покинуть ее. Он строил вместе с ней планы совместной жизни, которые, после того, как жена увлекалась его воодушевлением, тотчас же оставлял. Чередование эмо иональной привязанности и внезапных разрывов в смысле постоянных поисков объекта и его разрушения буквально загнало жену в безумие. Она начала психотерапию, которую поначалу па иент длительное время контролировал, предписывая жене, что она должна говорить в терапевтической группе и чего нет.
Он сам обратился к психотерапевту, когда их сыну исполнилось 3 года, и он отчаялся в своих усилиях стать любящим от ом своему ребенку. В то же время в связи с окончанием обучения обострился также вопрос его профессиональной идентичности, что тоже вызывало у него большую тревогу.
В психотерапии он переживал такую же постоянную смену симбиотических связей и бегства от контакта. Терапия представлялась то жизненно важной, то угрозой для жизни.
Особая проблема для па иента заключалась в том, что он, с одной стороны, был наделен блестящим интеллектуальным фасадом, связанным с поверхностно интегрированной со иальной аффективностью, с другой же —боялся всякого успеха и пытался его сразу же уничтожить.
Он покончил с собой после того, как в диком водовороте меняющихся объектных отношений истощил себя, оказавшись на грани психического срыва и без консульта ии своего терапевта, обратившись в психиатрическую клинику. Здесь ему удалось за короткий срок восстановить свой фасад уверенности. Он покинул клинику, где его считали здоровым и отравился газом в то время, когда мог еще рассчитывать быть найденным женой, отправившейся с сыном с визитом к родственникам. Эта динамика — инс енировать самоубийство как суд божий, решение которого остается неизвестным до последнего момента, по моему опыту является характерной чертой динамики этих пациентов.
Обсуждение
Freud (1916) в своей итированной работе указал на то, что на примере меланхолии можно наблюдать, “как одна часть Я противостоит другой, критически о енивает ее, принимает ее за объект”. Он причислил эту “инстан ию, обычно называемую совестью” к “большим учреждениям Я” и высказал ожидание “найти где-нибудь также доказательства того, что она может заболеть сама по себе”.
