Психологи отечества - Фельдштейн Д.И.
Скачать (прямая ссылка):
* См. Панова Б.Ф., Бахтин Ю.Б. Жизнь Мухаммеда. М., 1990, с.276-279.
** Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. 1991, с.258.
253
важно, отмежевывает, в частности, модальное от амодаль-ного.
Имеются указания на зависимость знания, разумения как от преходящих, в частности эмоциональных, состояний («У страха глаза велики», «Сытый голодного не разумеет»), так и от более стабильных признаков субъекта («У всякого Павла своя правда», «У всякого плута свой расчет», «Криво рак выступает, да иначе не знает»), от осведомленности, опыта («Знает кошка, чье мясо съела», «Гость недолго гостит, да много видит»).
Есть и указания-констатации очень общего — законо-подобного — характера, так сказать, и для нормы и для патологии («Сколько голов, столько и умов», «Всяк по своему с ума сходит», «Всяк молодец на свой образец»).
Серия констатации с осуждающим смысловым оттенком ориентирована на коррекцию у партнера по диалогу или у третьего лица одностороннего или искаженного видения мира. При этом либо просто обращается внимание на нежелательную несообразность («Глаза по ложке, а не видит ни крошки», «Позавидовал плешивый лысому», «Своя своих не познаша»), либо нежелательное видение мира ставится в связь с некоторыми чертами субъекта — его неорганизованностью («Слышал звон, да не знает, где он», «Ты ближе к делу, а он про козу белу»), характером, норовом человека («Заладила сорока Якова одно про всякого», «Сколько волка ни корми, он все в лес смотрит»), интеллектом («Давали дураку холст, а он говорит: толст», «Дурак спит, а счастье у него в головах стоит», «Дуракам закон не писан»).
Существует группа пословичных констатации-рекомендации, указывающих в повелительной форме, что и как знать или не знать, на что обращать внимание, что в чем усматривать. В частности, некоторые пословицы можно понять как прямые акценты на вопросах организации внутреннего мира, сознания, внимания субъекта («Не ищи в
селе, а ищи в себе», «Всяк Ерем ей про себя разумей», «Слушай ухом, а не брюхом»), некоторые — как рекомендации по организации познания в социуме («Знай сверчок свой шесток», «Дареному коню в зубы не смотрят», «Не смейся горох над бобами, сам будешь под ногами», «Не смейся чужой беде, своя на гряде»)
Заметна группа пословиц, в которых нет прямых указаний на ум, познание или его организацию, но из которых,
254
бесспорно, реконструируются некоторые соображения о тонкостях избирательного восприятия, понимания мира, оценки явлений, отношения к познаваемому, ориентировки во времени. Можно было бы сказать, что идея относительности представлений мира дана здесь не рефлексивно, а прожективно — через указание на предметную отнесенность познания («В чужую жену черт ложку меду кладет», «Дорого яичко к светлому дню», «Своя рубашка ближе к телу», «Ранняя птичка носок прочищает, поздняя глаза продирает», «Старого воробья на мякине не обманешь», «Всяк кулик в своем болоте велик», «Всякая сосна своему бору шумит» и др.).
Аналогичным образом рассматриваемая идея представлена в пословицах разных народов. Вот армянские изречения: «На людях даже хвост ослу не обрежешь: одни скажут
— коротко, другие — длинно», «В глазах дурака умный — дурак» и др.*
В этом же роде есть пословицы других народов — английского (Every man thinks his own geese swans; Many men, many minds), немецкого ( Der Barin scheinen ihre Jungen schon; Daheim ist Himmel blauerund gruner sind die Baume), японского («Помыслы Будды знает бонза, военные дороги
— самурай»; «О море нужно спрашивать у рыбака», «Чем меньше умения, тем больше самомнения») и др.
Мы видим, что в таких индикаторах народного сознания, как пословицы, поговорки, многогранно, многооттеночно отображена идея индивидуальной и групповой относительности человеческих представлений реальности, мира как универсума (включая и такой компонент, как субъективная реальность, «внутренний мир»). Что же касается науки, философии, то факты и зависимости, характеризующие индивидуальную и групповую относительность образа мира, специалистам слишком хорошо известны, чтобы их здесь пространно обсуждать. Отметим лишь, что в контексте нашей темы особое значение приобретают те взгляды, которые культивируют идеи либо уникальности каждого человека, либо его типичности как общественного существа, либо акцентируют подход оптимального сочетания «общественно значимого» с «индивидуально значимым» в жизни людей.
* Армянские пословицы и поговорки. М., 1973, с.27, 51.
255
Надо сказать, что идея уникальности «каждого», как и принцип индивидуального подхода в практике обращения с человеком, мало привлекательны для любой мало-мальски активной властной общественной силы, не говоря уже о власти деспотической. Это понятно — уникальность, нестандартность индивидуального сознания, да еще в сочетании с явной самочинностью психики, не могут не нести уйму хлопот тому, кто хочет человека «тащить и не пущать», манипулировать им. Подобный конфликт превосходно^ отрефлексирован еще в прошлом веке М. Салтыковым-Щедриным в образе У грюм-Бурчеева и некоторых других «градоначальников», «администраторов». Поэтому хотя факт уникальности «каждого» трудно отрицать, тем не менее в условиях акцентирования «общих интересов» легко создается возможность ухода от оптимума в сочетании «общезначимого» и «индивидуально значимого», а вместе с тем и возможность такой идеологии, когда индивидуальное считается просто ошибочным, «индивидуальной болтанкой» и пр., а не самоценным миром уникальности.
