Русский язык - Виноградов В.В.
ISBN 5-200-03017-Х
Скачать (прямая ссылка):
Любопытны свидетельства грамматистов середины и второй половины XIX в. об употреблении этой формы давног рошедшего времени.
М. Катков о форме давнопрошедшего времени писал в своей диссертации : «Эта форма назначена преимущественно к изображению давности действия, и с этим новым назначением входит она в область прошедшего времени. Предлагаемая в грамматиках форма давывать есть один субститут; форма будут давывать невозможна ни в чутье современной речи, ни в памятниках. Зато встретим часто прошедшее давывал и т. п. В памятниках подобные формы давнопрошедшего времени дышат особенною прелестию, если представим себе движение голоса, каким, по нсему вероятию, отличалось старинное произношение... Символическое изображение давности распространенною формою совершенно согласно с общим воззрением нашим на соответствие глагольного образования с представлением самого действия» 304. К. С. Аксаков заметил: «Действие же как ряд моментов (двигивать) необходимо является только в прошедшем (двигивал)>> 305.
Но уже к половине XIX в. формы давнолрошедшего времени типа я бирал, ты говаривал, он хаживал и т. п. подвергаются подозрению и гонению со стороны разных кругов столичного общества, преимущественно со стороны петербургской чиновничьей бюрократии и со стороны разных слоев интеллигенции, тяготевших к книжному языку. Их литературное употребление сокращается. Стабилизация грамматической системы русского языка, опиравшаяся преимущественно на нормы книжного языка, привела во второй половине XIX в. к утеснению этой формы. Дуализм видов — совершенного и несовершенного — также содействовал ее постепенному вымиранию. Значения и оттенки кратности у параллельных форм, осложненных приставками, растворялись в категории вида несовершенного 306. Правда, грамматические концепции Г. П. Павского, К. С. Аксакова и Н. П. Некрасова, устанавливавшие видовую лестницу трех степеней глагола (двигать — двинуть — двигивать; махать -махнуть — махивать), свидетельствуют, что формы «прошедшего времени многократного вида» еще очень живо ощущались тогда в литературном язы-
* А. А. Потебня ставил в связь это употребление многократной формы при отрицании с оттенком постоянства, присущим этой форме: «Под гонятие постоянства и всеобщности подходит отрицание, относящееся не к данному моменту совершения действия, а к продолжительному периоду времени, занимаемому действием или бытием» 303а.
446
ке. Однако за иллюстрациями их употребления чаще всего приходилось обращаться к народной словесности (преимущественно к былинному стилю) и к крестьянскому языку307. Даже у писателей, широко пользовавшихся формами устной народной речи и народной поэзии (например, у Н. А. Некрасова), давнопрошедшее время встречалось не очень часто"'. Книжные, в том числе и газетно-публицистические стили, определявшие во многих отношениях грамматическую систему русского литературного языка, со второй половины XIX в. во всяком случае избегали употребления этой формы.
Д. П. Размусен в 90-х годах писал о давнопрошедшем времени: «Без сложения с частицами они теперь, в образованном языке, употребляются почти только — и то редко — в... значении повторения, и притом тогда только, когда речь идет о давних событиях. Усиление наглядности соответствует усилию, с каким стараются воскресить пред собою и другими образ давно минувшего» 308**.
Ср. у Чехова в «Чайке» (слова Шамраева): «Не забудьте навести справочку, где теперь актер Суздальцев? Жив ли, здоров ли? Вместе пивали когда-то».
В учебниках русского языка второй половины XIX в. для иностранцев рекомендовалось употребление форм типа сиживал, гуливал «в устной речи» «в воспоминаниях о давних событиях»310.
Подводя итоги своим наблюдениям над употреблением времен русского глагола в конце XIX в., Л. П. Размусен констатировал: «Знаменательно, что в то время, когда в русском языке все более и более исчезает самое созерцательное из видовых обозначений, дитя патриархального быта, — «покойный дед мой говаривал», «мы в столице живали», к дверям литературного языка все ближе и ближе подступают простонародные времена предшествия» (т. е. формы типа он был выпивши и т. п. — В. В.) ,п.
Проф. A. Mazon 312, акад. А. А. Шахматов, В. И. Чернышев и др. отметили вымирание этой формы в литературном языке конца XIX — начала XX в.313 Однако она еще довольно употребительна и в современном литературном языке, хотя и ограничена узким кругом беспрефиксных глаголов наглядного, конкретного действия, легко поддающихся счету и учету. Например: «Он пошел в сад, сел на скамеечку над прудом, — здесь еще он никогда не сиживал» (Ф. Сологуб, «Мелкий бес»); «Теперь уж не бьют так, как раньше бивали» (Горький); «Вот странность, будто сроду я здесь не хаживал и никогда не глядел на эту Невскую зыбь» (Д. Лаврухин, «Невская повесть»); «Братья Пушкины, случалось, гащивали у генерала-цехиейстера» (Ю. Тынянов, «Пушкин»). Ср.: «Арина будто слышала даже, как старушка сказала про себя, что до сих пор у арапов не живывала» (Тынянов, «Пушкин»); у Б. Пастернака во «Втором рождении»:
И гам ворвался. Ливень заслан К чертям, куда Макар телят Не ганивал... И солнце маслом Асфальта б залило салат.
