Введение в языкознание для востоковедных вузов - Поливанов Е.Д.
Скачать (прямая ссылка):
Для узбекского joz JL "лето", казакского zaz JL5 туркменского ja:9 jL, якутского sa:s ("весна"), чувашского sur ("весна") восстанавливаются: для "турецких" языков в узком смысле слова (т.-е. с исключением чувашского [но включая
1 *mnay]i является исходной Формой для восточных и многих центральных ("западных") говоров, *innagi- главным образом для южной группы. При этом надо заметить, что восстановляемая нами в качестве исходной Форма
*mna^i в свою очередь возводима к более древнему этапу - вероятно *пшпа*}і
[ср. соответствие Ток. и Il Наг. (и Тосаск.) о в другом примере: usayji ^^ (Киото ивагУ)і) Il Нагасаки osaLgi (Тоса OrBagi1), для которого возможно гипотетическое сближение с малайским mursarj Taradoxurus hermaphrodytus': допускаю, чта выходцы из южного архипелага перенесли имя мусанга на его бытовой эквивалент, каковым на японских островах оказался заяц].
- 37 -
якутский]) - исходная Форма *ja:z, откуда путем своеобразных Фонетических изменений произошли все Формы отдельных тур. языков: в узбекском (Ташкентском) имело место развитие *а:->а-в казакском j ->з->z, а: ->а; в туркменском z->9; в якутском *j->s и z-2) для чувашского- *ja:r (откуда *j->чув. s, *а: -*чув. и или - в другом диалекте - о). Далее обе эти исходные Формы (*ja:z и *ja:r) восходят к еще более древнему этапу, который можно предпо-
Z
лагать в ви je *n'a:rz или же *n'a:r, где под символом *rz или же
Z
*г понимается некий специфический согласный (- особого сорта г).1
Подобным же образом узбекский притяжательный суффикс 3 лица (после основ на согласный) -i и все соответствующие ему чередования гласных [-i/-ui, resp. -і/-щ/-и/-у] в других турецких языках, и чувашек, -i/-э не могут быть объяснимы иначе, как из допущения существования подобного суффикса {именно в Форме *-і) в общем для турецких и чувашского праязыке2 [см. Asia Major. Islamica. YoL I, fasc. 4. N. Poppe "Turkisch-tschuwassische vergleichende Studien", S. 422-423].
3°. Необходимость того, чтобы язык, на котором говорит известная группа людей,, имеющая постоянное между собою
1 Исходная обще-турецко-чувашская Форма *n'a:z (откуда тур. *ja:z, чув. *ja:r) из показаний самих данных языков (турецких в узком смысле -+- чувашского) может быть восстановлена только в виде *ja:*; начальное же *п' вместо сменившего его *j доаускаегся уже на основании показаний других, находящихся уже в более отдаленном роцстве (к турецким) языков, - между прочим корейского [п'дгат "лето"], манчжурского [nijarxun "свежий, зеленый"] а
также монгольского [ 3 пігаі "новорожденный"]. По поводу данного при-O
мера см. выше подстрочное прим. стр. 34 (о возможном характере **).
2 Далее оказывается, что этот суффикс *-і (первоначально чуждый сингар-монистическим чередованиям - см. Poppe, 1. с.) оказывается древним "обще-алтайским" (см. прим. стр. 44) местоимением "он": ср. монгольск. inu-Родительный підеж от *і-, манчжурск. і "он" (Родительный ini, Дательный inde, Винительный imbe<-*inbe и т. д.), корейск. і "он, этот" (Subjectiv. i-nan т.-е. *і-пап, Винительный iral и т. д.).
- 38 -
общение, был одинаковым, суживает сферу возможных индивидуальных отличий в представителях этой группы. На этом основывается то, что обычно индивидуальные особенности речи отдельных лид сознательно или бессознательно устраняются. Потому, если внутри какой-нибудь сплоченной социальной единицы (семьи, рода и племени) и возможны изменения языка по мере передачи его из поколения в поколение, то это такие изменения, которые будут одобрены1 большинством представителей данного поколения данной социальной единицы. Потому же социальные группы, которые связываются тесным общением, имеют более или менее однородный язык, й чем теснее такое общение^ тем больше в языке однородности (т.-е. меньше наблюдается индивидуальных отличий). Так, язык семьи более однороден, чем язык племени; язык племени, не делящегося на обособленные роды, более однороден, чем язык племени, обладающего этим делением; язык города более однороден,2 чем язык населения,
1 Одобрены, разумеется, не в смысле сознательно-критического обсуждения и приговора. Точнее сказать: изменения, которые будут совершевы (т.-е. сделавы самостоятельно каждым ребенком при перенятии языка от взрослых) или приняты (т.-е. переняты от тех сверстников, которые их произвели самостоятельно) большинством детей данного поколения.
2 При этом и внутри одного города могут наблюдаться различия по " районным" говорам (или "подговорам") - что опять-таки зависит от степени замкнутости населения отдельных районов. Так в Токио можно-установить некоторые особенности для говоров почти каждого "ку" Jj^i. Сравни наблюдения японца (Т. Такахаси во введении к "Kokutei-tokuhon hat?uon-jiten" т.-е. "Фонетическому словарю к установленной правительством хрестоматии", 1904): "Если мы посмотрим внимательно, то даже в чисто Эдоском [т.-е. Токиоском] языке представляются известные различия. Во-первых, есть гоЕор нижней части города - Ситамати, т.-е. торгового люда кварталов Кёбаси, Нихонбаси и Асакуса, и есть другой говор жителей квартала Канда, так называемых "кандакко", и части кварталов Хонг(> и Ситая. Затем есть говор Ёцуя, представляющий вульгарную речь мест, населенных беднотой. Затем есть говор Хондзё и Фукагава, являющийся грубым языком матросов и рыбаков"... "Ударение говора Ситамати, т.-е. торгового люда, кажется местами вульгарным. Напр. вместо rdey)wa "тєлєфон", Hbasa "извощик" в Ситамати говорят der/wa, barsa. Нет ничего приятного для уха в произношениях rQibadi (жаровня), г^ibaSi (металлические палочки, исполняющие роль кочерги) [вместо ?ІгЬасі ?Іі~Ьаьі. Е. П.]. И такие интонации чувствуются вульгарными". Освования для этого диалектического разнообразия
