Словарь индоевропейских социальных терминов - Бенвенист Э.
ISBN 5-01-003860-9
Скачать (прямая ссылка):
Остается, однако, некоторая неуверенность по поводу особого употребления І'отсор у Гомера в важном отрывке (Ил. 18, 498), который нами уже привлекался в связи с другой проблемой1. Означает ли Хотсор 'свидетеля' или 'судью'? В одной из сцен, украшающих щит Ахилла, двое спорят и ссорятся из-за виры за убийство. Оба направляются за решением к Хот сор (ст. 501).
Трудно допустить, что имеется в виду свидетель, ведь его присутствие должно было устранить причину спора: речь идет об арбитре. Для нас судья не воспринимается в качестве свидетеля. Это варьирование смысла затрудняет анализ отрывка. Но именно потому, что Хотсор — свидетель-очевидец, единственный, кто пресекает споры, слово можно понимать как 'тот, кто пресекает добросовестный спор своим решением, не подлежащим обсуждению'.
Тем самым становится понятным смысл латинского слова arbiter 'арбитр'. Как было показано выше2, 'арбитр' выполняет фактически две функции: 1) сначала 'свидетеля' (самое древнее значение); таков единственный смысл слова у Плавта, и еще в классический период remotis arbitris значило 'без свидетелей'; 2) затем 'арбитра'. В действительности последнее значение объясняется особыми функциями судьи-арбитра. Как можно было заметить, arbiter этимологически значит 'тот, кто возникает неожиданно'* как третий в деле, свидетелем которого является, оставаясь незримым, и, соответственно, тот, чье свидетельство кладет конец тяжбе. Iudex arbiter, уже в силу закона, властен разрешать спор так, словно он выступает как арбитр-свидетель, как если бы он сам присутствовал при происшествии.
Аналогичное представление вызывает формула гомеровской клятвы. Зачем призывают богов? Потому, что кара за клятвопреступление в людской власти. Ни один из древних индоевропейских законов не предусматривает наказания за нарушение клятвы. Кара считалась уделом богов, выступивших гарантами при клятве. Ее нарушение — это преступление против небожителей. И клятвенно принять на себя какие-то обязательства значило заранее подчиниться мести богов, коль скоро их призывали «видеть» и «слышать», во всяком случае, присутствовать при провозглашении клятвы.
1 См. наст. изд. с. 304.
См. наст, изд., с. 311-312.
*Слово arbiter в латыни, возможно, является заимствованием из умбрского, где приставка ad- регулярно отражается как аг-. Что же касается корня -bi-, то он до сих пор не отождествлен. -Прим. перев. Книга третья РЕЛИГИЯ
Глава 1 СВЯЩЕННОЕ
Резюме. — Изучая обозначения «священного», мы обнаруживаем необычайную лингвистическую ситуацию — отсутствие особого термина в общеиндоевропейском языке и одновременно двойное обозначение во многих отдельных языках (иранских, латыни, греческом) . Исследование, в ходе которого определяются коннотации этих исторически засвидетельствованных терминов, направлено на уточнение структуры понятия, выражение которого требует не одного, а двух знаков. Изучение всех засвидетельствованных пар — авест. spanta : yaoafdata (ср. также гот. hails : weihs), лат. sacer : sanctus; гр. hieros : hagios — заставляет предполагать в предыстории языка одно понятие в двух видах: положительном — 'освященное присутствием божества' — и отрицательном — 'то, соприкосновение с чем для человека запретно'. (Гр. hosios не входит в обозначение «священного»: его значение определяется двойным противопоставлением hieros и dikaios (ієрос и Ыкаюк) 'то, что богами дозволено людям'.
Следующие главы посвящены специально религиозному словарю индоевропейской эпохи, по крайней мере — основным его понятиям. Мы столкнемся здесь с теми же трудностями метода, что и при определении прочих установлений. Проблема состоит в том, чтобы постичь через лексику праиндоевропейские реалии. Действительно, если при рассмотрении ограничиться той частью словаря, которую можно определить сразу и полностью благодаря регулярным соответствиям, мы обречены наблюдать, как мало-помалу рассыпается сам объект исследования.
Все, чего позволяет достичь сравнительная грамматика, изложено в работе А. Мейе (Meillet 1921, 323 sq.), который показал, что мы не можем чувствовать себя уверенно в области индоевропейских религиозных представлений, поскольку сравнение дает нам только общие термины, в то время как исследование реалий учит, что всякий народ обладал своими верованиями и своими особыми культами. Сравнительная грамматика ради восстановления общего лексического фонда самим своим методом приводит к устранению любых особенностей в развитии. При таком подходе осталось бы лишь очень незначительное число индоевропейских слов и не получилось бы ни общего слова для обозначения религии, культа, жреца, ни одного из отдельных божеств. В итоге на общем счету осталось бы только обозначение «бога», хорошо представленное в форме *deiwos (собственный смысл — 'светлозарный, небесный') ; в зтом качестве бог противопоставлен человеку как 'земному' (таков смысл латинского homo).
Но мы можем тем не менее узнать многое из религиозного словаря праиндоевропей-цев, и не ища его среди выверенных соответствий во всех языках. Мы попытаемся проанализировать основные термины религиозного словаря, даже если религиозное значение разбираемых слов будет проявляться лишь в одном каком-нибудь языке при условии, что возможна этимологическая интерпретация.
