150 языков и политика. 1917 - 2000. Соц-лингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. - Алпагов В.М.
ISBN 5-4282-158-7
Скачать (прямая ссылка):
Таким образом, существовала достаточно четкая и целенаправленная политика, соответствовавшая господствующему общественному сознанию тех лет. Даже в целом недоброжелательная к коммунистам западная исследовательница Марго Лайт признает, что среди русских революционных партий лишь большевики имели программу действий по отношению к меньшинствам (Light. 1996, с. 37].
Причины выработки такой политики были многообразны. Во-первых, данная политика представляла собой реакцию на противоположную политику царского правительева, вызывавшую протест далеко не у одних большевиков. Во-вторых, она естественно вытекала из распространившихся тогда в стране представлений о необходимости строительства на рациональных началах качественно нового общества, учитывавшего интересы простых людей.
1 Этот термин то г лі еще нс имел отрицательная окраски, при тгом он использовался шире, чем до революции к инородцам причисляли асе нерусское население страны, включая ранее никогда не относимых сюда украинцев и белорусов
43
В-третьих, она отвечала массовым ожиданиям мировой революции, в связи с чем всякие государственные рамки рассматривались как временные, и вопрос о государственном языке казался неактуальным. В-четвертых, она совпадала с умонастроениями демократической интеллигенции малых народов России, а годы революции и гражданской войны стали периодом активного роста национального самоосознания самых разных народов. В-пятых, функции ряда языков значительно расширились в период кратковременного существования националистических правительств: Центральной Рады и Петлюры на Украине,меньшевиков и Грузии, дашнаков в Армении, алашординцсв в Казахстане и других, и это расширение нельзя было игнорировать. В-шестых, такая политика соотносилась с процессами, одновременно происходившими во многих странах — от Финляндии до Турции, где ускоренно развивались ранее ограниченные по сферам использования языки. Наконец, в-седьмых, для нее были и некоторые объективные основания: надо учитывать и регионализацию, ослабление общегосударственных связей в годы іражданской войны и последующей разрухи; эти явления временно делили менее значимыми проблемы единого языка общения во всей стране, но усиливали позиции региональных языков. Хотя поли гика развития языков меньшинств поддерживалась центром, в первые годы после революции, вплоть до второй половины 2U-X і г. основная работа шла благодаря местным инициативам и не было какой-то скоординированной политики во многом из-за і рудное і и сношений с Москвой (Bennigsen, Quelquejay, 1967, с. 16; Bennigsen, 1982, с. 571.
Провозглашенные лозунги, иногда по разным причинам, поддерживала значительная часть населения. Их поддерживали те, кто был увлечен задачей построения нового общее г ал Союзниками коммунистов в тот период были и представители национальной нерусской интеллигенции, еще до революции боровшиеся за развитие своих языков. Часть их сразу приняла революцию. Другая часть принимала активное участие п националистических движениях 1917-1921 гг. Например, реформатор казахской письменности А. Байтурсунов, о котором мы еще будем говорить, входил в алашординское правительство Однако после окончания гражданской войны многие из них нс эмигрировали и приняли активное участие в языковом строительстве в 20-е гг.. об их роли см (Allworth, 1967, с. 364-372; Olcolt, 1985, с. 193-194|. Бывали даже случаи возвращения из эмиграции некоторых из них, как
44
это произошло с целой группой еврейских просветителей (Pelts, Kiel, 1985, с. 2801.
Лозунги развития всех народов и всех языков одобряла также и демократически настроенная русская интеллигенция независимо от ее отношения к советской власти. Показательны два высказывания: одно исходило от эмигранта, другое — от интеллигента, оставшегося в СССР, но не принявшего новую систему ценностей. Первый, выдающийся лингвист и теоретик евразийства H С.Трубецкой, живший в Вене, отвергая в целом коммунистические идеи, тем не менее писал в 1925 г.: "Во внутренней политике следует отметить отказ от русификаторства, органически чуждого исторической стихии России.. Признание национальных прав всех народов, входящих и состав России-Евразии, предоставление каждому из них самой широкой автономии при сохранении единства государственного целого вполне соответствует правильному взгляду на историческую сущность русской государственности" (Трубецкой, 1991, с. 68). Другой крупный отечественный лингвист Н. Н. Дурново, арестованный в 1933 г и расстрелянный в 1937 г., в предельно искренних показаниях, написанных в 1934 г. в Соловецких лагерях, заявлял: "Я не отрицаю своего несогласия с идеей коммунизма и с тактикой Советской власти" и даже взгляды Н. С. Трубецкого отвергал, считая их слишком похожими на большевистские. Но в то же время он признавал: "Уважая права каждой нации, каждой народности, я всегда был против подавления одной национальности другой, против той русификации и германизации, какая проводилась императорскими правительствами в России, Германии и отчасти Австрии, или полонизации в теперешней Польше, чехизации и словакизации в Чехословакии1 и сербизации в Югославии, и я находил, по крайней мере, до 1930 г., что национальный вопрос в СССР разрешен в общих чертах верно" [Робинсон, Петровский, 1992, с. 68-69; Ашнин, Алпатов, 1994 а, с. НО).
