Литературоведение в Германии - Шипллер Ф.П.
Скачать (прямая ссылка):
1 Ф. M е р и ч г. История германской социал-демократии. Пер. Е. Ландау. Том\ 2, стр. 225.
137
Маркса таковыми были Гомер, Данте, Шекшир, Сервантес, из новейших Бальзак; для Лассаля—Гуттен, Лес-синг, Фихте, из новейших—Платен. Мы видим здесь два рода литературных типов, коренным образом различающихся между собой. В первом случае перед нами писатели, настолько объективно воспринявшие в себе образ целой эпохи, что всякий субъективный элемент более или менее стушевался, а отчасти даже совершенно исчез, и самые творцы, как бы скрываются за своими творениями в мифическом тумане. Во втором случае мы имеем дело с людьми, которые, по поэтическому сравнению одного из них, лишь отражают «образ мирового образа», людьми, в произведениях которых мы не столько узнаем, как выглядел мир в их время, сколько то, как они сами понимали или старались понять современный мир»1. Дав такое меткое определение «личных литературных вкусов» Маркса и Лассаля, Меринг не подозревал, что этт1м самым он дает и оценку двух различных подходов к литературному наследству и что этой характеристикой он, стоявший во многих вопросах на стороне Лассаля, характеризует и свой односторонний подход к классикам.
Как же Меринг пытался использовать литературное наследство для пролетариата? Несмотря на его ош и б к и, и здесь необходимо постоянно подчеркивать его or р о иные заслуги — в очищении Лессинга, Шиллера, Гейне и ряда других писателей от легенд, сплетенных вокруг них буржуазией. Можно смело сказать, что разоблачение этих легенд является одной из его основных заслуг в об-
1 Там же, стр. 220.
138
ласти марксистской критики. И всегда—далее—в противовес ультра-левым ликвидаторам искусства, и в рядах партии он подчеркивал политическую действенную роль искусства и показал правильность своего положения как раз на примере революционной и !классической литературы. Но, «приспособляя» классиков для нужд пролетариата, Меринг выказывал себя иногда слишком л и-беральным критиком. Выбирая наиболее революционные произведения Шиллера, Гейне и др., снабжая их предисловиями и комментариями и издавая их, он интересуется больше общечеловеческим значением творчества этих писателей, которых пролетариат в будущем коммунистическом обществе включит в пантеон мировой литературы. Его меньше занимает задача вскрыть конкретно, актуально-политически классовость этих писателей, чем поставить вопрос о творческом методе и о конкретной литературной учебе у них. Установить историческую, в широком смысле, преемственность пролетарской литературы от этих революционных писателей, «сплетать венки» для этих искаженных буржуазной критикой и отверженных «служащей маммоне» торгашеской буржуазией авторов, восстановить их революционно-историческую честь—вот основные мотивы его работ в этой области. Так он пишет о Леесинге в «Легенде»: «Работы Лессинга принадлежат не буржуазии, а пролетариату. Оба эти класса сливались тогда в одном буржуазном классе, интересы которого он представлял, и было бы нелепо приписывать ему определенную позицию по отношению к тем историческим противоречиям, которые развивались лишь много времени спустя после его смерти. Но сущность и цель его борьбы были не поняты буржуазией и восприняты пролетариатом; бур-
139
жуазную классовую борьбу, которая была заключена з философии Лессинга, Маркс вывел из философии, как пролетарскую классовую борьбу. Но не во исполнение заповеди небесной справедливости рабочий класс спасает политическое призвание Германии, как буржуазные классы погубили его, вернее, только благодаря тому, что буржуазные классы пренебрегли умственной работой своего передового бойца,-"- это дорогое наследие, согласно всем законам исторического развития, сделалось арсеналом, из которого рабочий класс взял первое, блестящее острое оружие... Жизнь и деятельность Лессинга перешли в плоть и кровь борющихся и страдающих рабочих...». В таком понимании классического наследства, и не только в литературной области,—опять-таки больше от Лассаля, нежели от Маркса. Если и последний прекрасно сознавал, что немецкому пролетариату придется в своей социальной революции смести не мало учреждений, которые должна была бы устранить решительная буржуазная революция, то все же он судил не с высоты позиций либерализма. А Меринг, например, излагая взгляды Лессинга на религию, находит, что его буржуазный классовый инстинкт «ставил его на ту же точку зрения, которую пролетарское классовое самосознание облекло в слова, что религия есть личное дело каждого»1.
Такая переоценка Мериигом классического литературного наследства связана, с другой стороны, с его недооценкой пролетарской литературы до завоевания власти рабочим классом. Дело в том, что у Меринга, а тем более у других литературных критиков дово-
1 Ф. Меринг. Легенда о Лессинге. Москва, 1924 г., стр. 334.
140
енного II Интернационала на Западе отсутствует по^ нимание литературы переходного периода, периода диктатуры пролетариата, а также отсутствует ленинское понимание эпохи империализма. Его литературоведческая концепция сложилась в эпоху, когда многие в германской е.-д. партии склонны были думать, что переход от капитализма к социализму (90-х гг.) является делом ближайших лет, что развитие производительных сил «естественным путем» приведет к победе рабочего класса, и отдавали себе мало отчета в том, как осуществить социализм, что будет на другой день после завоевания власти. А раз Меринг не включает в пролетарскую литературу ленинское понимание империализма, переходный период от капитализма к социализму с его обостренной классовой борьбой, то становится понятной его недооценка этой литературы. Общее представление о литературе и искусстве у центристов и правых во II Интернационале было приблизительно следующее: роль искусства — эстетическое, свободное и спокойное созерцание вещей; во время битвы музы молчат, но. когда рабочий класс в коммунистическом обществе будет пользоваться досугом, получит соответствующее воспитание и будут созданы необходимые для того предпосылки, то он развернет тогда все свои богатые способности и создаст новое, небывалое до сих пор классическое искусство. Меринг, как мы видим, признавал за литературой воинствующее, активно воздействующее значение и в своей практической деятельности и в конкретных литературно-критических анализах оценивал данного писателя %под этим углом зрения. Но в своей теории пролетарской литературы у него имеется такой же «разрыв» между тео-
