Муза и мамона - Аникин А.В.
Скачать (прямая ссылка):
236 Насколько известно, такая школа не была учреждена. Мы также не очень можем представить себе, что означало бы обучение «економии и гражданству». Видимо, это мыслилось как довольно широкое образование, которое готовило бы молодых дворян для гражданской государственной службы.
После этого Петр неоднократно возвращался к вопросу об экономическом образовании. В одной из записок он дает указание разведать за границей место, «ку-ды б мочно послат молодых учиться тамошной економии». Наконец, в утвержденном Петром проекте учреждения Академии наук сказано: «Аще же при том Экономия учена будет, то похвально и весьма полезно, ибо во общем жительстве учением ея великая прибыль и польза чинится» 9. Термин «политическая экономия» был еще во времена Петра не в ходу. Он и на Западе-то фактически не употреблялся, хотя впервые появился в печати в книге француза Монкретьена в 1615 году. Кроме того, можно думать, что Петр и его современники под экономией понимали очень конкретные хозяйственные и даже домоводческие знания, а не теорию хотя бы в том зародышевом виде, в каком она существовала уже на Западе.
В «Истории русской экономической мысли» приводится еще несколько любопытных примеров того внимания, которое Петр уделял распространению экономических знаний в России. У Пушкина же мы находим выписанный из французского источника факт, что еще во время первой поездки за границу в 1698 году Петр «старался разведовать тайны голландского банка» (VIII, 55). Но если он такие тайны и разведал, они остались втуне: в России еще не было и в помине условий, необходимых для функционирования банков.
В эпоху Петра I, особенно во второй половине царствования, существовала значительная «литература проектов», т. е. докладные записки, которые писались по его указанию или по собственной инициативе авторов. Практической целью многих из этих записок было увеличение доходов государства и разрешение финансовых проблем. Поэтому в документах Петровской эпохи сочинителей проектов называли «прибыльщиками». Но некоторые из авторов выходили далеко за пределы своей темы. Это в особенности надо сказать о знаменитом И. Т. Посошкове, гениальном крестьянине-самоучке, который написал около 1724 года и безуспешно пы-
237 тался представить царю свою обширную записку, озаглавленную «Книга о скудости и богатстве». Рукопись была опубликована добрым знакомым и отчасти сотрудником Пушкина по работе над историей петровского времени М. П. Погодиным в 1842 году. Можно себе представить, с каким интересом отнесся бы Пушкин к этому источнику, если бы он попал ему в руки! Следы некоторого знакомства Пушкина с «литературой проектов» (очевидно, не с подлинными рукописями) сохранились в такой записи под 1705 годом: «Курбатов и Ершов, одни из нижайших его подданных (слова кн. Щербатова), советами своими доставили нуждающемуся в деньгах государю способы оные достать (какие способы? монополия? притеснения?..) Они пользовались его доверен-ностию» (VIII, 112). А. А. Курбатов был в это время обер-инспектором Ратуши, особого административно-финансового учреждения, ведавшего сборами косвенных налогов (акцизов) в городах, а позже вице-губернато-ром в Архангельске, где продолжал свою «литературную» деятельность. Однако кончил он плохо: в 1714 году был отстранен от должности по обвинению в присвоении казенных денег и взяточничестве и умер под следствием. Как видно, это была своеобразная закономерность. В. С. Ершов, ставший московским вице-губер-натором, записывает Пушкин под тем же 1714 годом, тоже был затребован как мздоимец в Петербург. Тем не менее он продолжал службу до 1723 года, а в конце жизни с разрешения царя постригся в монахи 10.
В записи Пушкина о проектах 1705 года самое замечательное, конечно, его вопросы в скобках. Они явно носят негативный и саркастический характер. Очевидно, Пушкин имел в виду, что «прибыльщики» не могли придумать ничего, кроме новых «притеснений» и отягощений для народа. Кроме того, в этих вопросах можно видеть уже отмеченную антимеркантилистскую струю в мышлении Пушкина. Государственные монополии (такого типа, как винная, соляная, табачная), откупы этих монополий частными лицами (то есть передача монопольных прав за определенную плату), притеснения торговли в виде внутренних пошлин и другое были орудиями экономической политики меркантилизма, и Пушкин не мог их одобрять.
Замечательны история и личность еще одного «прибыльщика», упоминаемого в «Истории Петра»,— Ф. С. Салтыкова. Пушкин, сам много лет опасавшийся
238 неприятностей от властей, не мог не обратить внимание на такой факт из деятельности Петра в 1715 году: «В Англию к капитан-поручику Синявину писал он о высылке Ф. Салтыкова, яко подданного, под арестом за злоупотребления» (VIII, 257).
Салтыков в отличие от простолюдинов Курбатова и Ершова происходил из старинного боярского рода. Он обучался за границей кораблестроительному делу, знал иностранные языки и, находясь в «долгосрочной командировке» в Англии, послал царю в 1713 и 1714 годах две записки с предложениями ряда экономических нововведений. Он умер 2 августа 1715 года, за две надели до того, как царь, поверив ложному доносу и еще не зная о его смерти, послал свое грозное предписание 11. Салтыков ускользнул от царского гнева. Неизвестно, как повернулось бы дело, если бы Синявин доставил его в Россию.
