Ветви и корни - Соловьева Инна
ISBN 5-900020-04-5
Скачать (прямая ссылка):
Где-то поблизости и от Общества, и от Училища надо обозначить влиятельное присутствие Малого театра. Немирович-Данченко с 1880 года - его присяжный драматург. Станиславский - его влюбленный зритель (кажется, в прямом смысле влюбленный: в Ермолову. В черновиках «Моей жизни...» - шутливое признание, будто драматических ролей стал искать, чтоб с Ермоловой хоть по пьесе целоваться...). Наиболее деятельными в окружении Общества были Г.Н.Федотова и Н.М.Медведева.
Ну, и Островский, разумеется: его «Записка» о новой публике и о необходимости новой сцены в Москве с проектами Московского Художественно-Общедос
ветви и корпи
тупного сопоставляется всеми историками, хотя достоверных сведений, что К.С. и Вл.Ив. ее читали, вроде бы и нету (издана она была куда позже).
Но вот что любопытно: ближе всех к корням Художественного театра оказываются Александр Федотов и Михаил Лентовский. То есть не те с императорской сцены, кто, однажды придя, уж и не расставался с нею (судьба традиционная), но те, что принадлежали к малочисленному здесь разряду «уходящих».
Если бы предстояло рисовать не «древо» Художественного театра, а «древо» Малого, ствол его удивил бы тем, как мало он ветвится. В Малый театр из года в год кроме учеников его школы приходили таланты со стороны: пришельцем был, к слову, сам Щепкин: на императорской сцене дебютировал в 34 года, до того в провинции отыграв 17 лет. «Со стороны» пришел Пров Садовский, «со стороны» пришел Александр Ленский, то же самое - Южин, Лешковская... Способность «приживлять» к себе у ствола Малого театра была словно бы врожденной и сохранялась всегда.
С казенной сцены легко и нередко удачливо переходили в провинцию, распространяя привитую смолоду культуру (пример А.И. Шуберт: успешная работа и в Александринке и в Малом, а затем долгие годы - в волжской труппе у П.М.Медведева, где ученица Щепкина стала учителем В.Н.Давыдова и М.Г.Савиной). Но того, что молено бы назвать «театрообразующим началом», в артистах Малого, как правило, не обнаруживалось.
ветви и корни
Федотов и Лентовский - как раз вне этого правила.
А.Ф.Федотов, еще оставаясь актером Малого (он служит здесь более десяти лет), не просто режиссирует спектакли с любителями, но пробует создать с ними (в Дворянском клубе) примерно то, что потом станет создавать вместе со Станиславским в Обществе искусства и литературы: труппу с неким стилем и с некой программой. В 1872 году он уйдет из Малого, чтобы организовать Народный театр на Политехнической выставке (единая по артистической технике труппа, где играет «сам Николай Хрисанфович Рыбаков», внятная репертуарная линия, умение поддерживать ауру дела). А после того, как Народный театр прикроют, резкий вольт: театр «Буфф» в Петербурге и летний театр в Павловске, тот самый «Буфф», о котором у Некрасова: «Жизнь наша - пуф, пустей ореха! Заехать в «Буфф» - одна утеха!». И опять Москва. И опять попытка взрастить новый театр «из ничего», из случайной встречи. На устроенном им вечере в гоголевских «Игроках» Ихарева играет товарищ его сына Саши, 25-летний красавец любитель Алексеев.
«Нам, участникам федотовского спектакля, не хотелось расходиться».
Наверное, театрообразующее начало именно t так и угадывается: хочется вокруг человека собраться и не хочется расходиться.
Иное дело, что Федотов к затеянному им Обще
ветви и корпи
ству искусства и литературы и к его спектаклям охладеет, тем поставивши все дело под угрозу. Он нетерпелив, увлечения его быстро сменяются, но «театрообразую-щий инстинкт» у него есть, тут не поспоришь.
Незадолго до открытия MXT (но само собой до разговора в «Славянском базаре») Станиславский подумывает: новый театр, который все чаще ему мерещится, начинать не с Лентовским ли (с Лентов-ским им только что осуществлена постановка «Ганне-ле» Гауптмана в многоярусном театре на Большой Дмитровке).
В Федотове (а в щедро-изобретательном Лентов-ском, с его затеями, описанию которых в мемуарах Станиславского уделены такие яркие страницы, - тем более) можно заподозрить склонность к коммерции-авантюре (мы плохо представляем себе кружащий умы, соблазняющий воздух русских деловых 70-х годов прошлого века). Но сейчас важней фиксировать другое: Станиславского тянет к тем именно из Малого театра, кто наделен инстинктом «ответвления», «театрообразую-щим началом». И заодно отметим: опыты «разветвления» в Малом театре если и задумываются, то органически глохнут в здешней среде. Дело не в казенщине, на которую легко все свалить. В чем-то ином.
Тут надо бы картинку - «оговорку». Снимок дома, где сейчас РАМТ, - фасад с Театральной площади.
ветви и корни
В год открытия Художественно-Общедоступного в здании, которое поначалу7 облюбовали для себя Станиславский с Немировичем (Шелапутинский театр на Театральной площади), с первого сентября начались спектакли филиального отделения императорских сцен -и драматической и оперной. Появилось название: «Новый театр». Во главе великий актер и педагог А.П.Ленский. Молодая труппа его учеников, новые тенденции в репертуаре, низкие («общедоступные») цены на билеты. Как пишет исследователь, «казалось, разгадана вся программа, разработанная Немировичем-Данченко и Станиславским, и будет осуществляться в выгоднейших условиях казенного бюджета, на государственные деньги... В первую минуту Станиславский и Немирович-Данченко готовы были отложить осуществление своих планов». Но тревога была ложной. «Новый театр» с первых спектаклей был верен своей органике одаренного дублера. Просуществовав до 1907 года, он передал в труппу Малого превосходных молодых актеров, неотличимых от старших: Е.Д.Турчанинова, В.Н.Рыжова, В.О.Массалитинова, П.М.Садовский, Н.К.Яковлев, М.ФЛенин стали затем в свой черед образцовыми «старшими».
