Этнография Турана в древности - Вайнберг Б.И.
ISBN 5-02-018049-1
Скачать (прямая ссылка):
В среднеазиатских же погребениях длинный меч без кинжала (если погребение не нарушено) не встречается. Мечи, как правило, длиной около метра. В погребениях послеахеменидской поры тип мечей однообразен — ему свойственно прямое металлическое перекрестье и металлическая же рукоять без навершья. Для переходных вариантов известны «навершья» в виде металлического диска. Один из переходных вариантов представлен и на мече из кургана № 63 на Тумек-
128
кичиджике. Рукоять его сделана в виде длинного округлого в сечении штыря, наверху которого есть небольшая металлическая «шляпка», удерживавшая, возможно, обкладку рукояти.
Подводя итог нашему общему экскурсу, можно констатировать, что развитие среднеазиатских мечей и кинжалов шло самостоятельным путем, но некоторые новшества, вызванные одними и теми же событиями (столкновение с войском Александра Македонского), приводят к сходным техническим изменениям в оружии в среднеазиатском и сарматском регионах.
На основании изложенного выше можно сделать вывод о появлении длинных мечей с прямым перекрестьем и без металлического навершья в Средней Азии в начале эллинистической эпохи, а переходные формы их датировать, как и сарматские, не позднее рубежа
IV-III вв. до н.э.
Еще одна особенность отличает среднеазиатское вооружение от сарматского. У сарматов формы мечей и кинжалов совпадают, а в среднеазиатских комплексах мечам описанного типа, как правило, сопутствуют железные кинжалы с прямым перекрестьем и различными по форме металлическими навершьями. Так, в Западной Туркмении и левобережном Хорезме пока встречены только кинжалы с кольцевидными навершьями. При этом такой тип навершья встречается вместе с ранним «переходным» типом меча. В Согде О.В.Обельченко был обнаружен кинжал с кольцевидным навершьем и дуговидным перекрестьем, датирующийся не позднее III-II вв. до н.э. [Обельченко, 1961, с. 105-106, рис. 1,15; Хазанов, 1971, с. 9].
Для погребений Северной Бактрии А.М.Мандельштам отметил три типа характерных наверший: серповидное, «сердцевидное» и «волютообразное» [Мандельштам, 1966, с. 104-111]. Подобные навершья, как и кольцевидные, встречены на кинжалах в Согде [Древнейшие государства, 1985, табл. СХХХІ]. Еще один вид навершья — слегка прогнутое брусковидное — известен нам по находкам в Ташкентском оазисе [Максимова и др., 1968, с. 219-221] и в Центральных Кызылкумах (вместе с мечом, очевидно, с металлическим перекрестьем и без навершья — раскопки С.А.Оленич).
Районирование отдельных типов металлических наверший кинжалов в Средней Азии еще ждет своего истолкования, но уже сейчас можно сделать вывод, что для датировок этот вид вооружения может быть использован только с большой осторожностью, а привлечение сарматских аналогий в связи с кинжалами Средней Азии неправомерно. Мечи с прямым перекрестьем и без металлического навершья доживают, вероятно, до начала I тыс. н.э., когда на смену им приходят мечи без металлического перекрестья и навершья. Им сопутствуют как будто бы кинжалы того же типа. Ho разработка хронологии оружия последующей эпохи — дело будущего.
5 Б. И. Вайнберг
129
Описанный нами комплекс вооружения — длинный меч и кинжал, иногда дополняемый колчаном со стрелами, — был характерен для очень ограниченной части мужского населения. Это, вероятно, были представители особой социальной группы — «военной дружины», выделявшейся среди рядовых воинов. Рядовые мужские захоронения иногда сопровождает только кинжал, помещаемый всегда на его традиционном месте — справа у лояса. Вместе с тем существовали, если судить по изобразительному материалу, и другие комплексы вооружения, свойственные каким-то специальным воинским контингентам. На фляге из Калалы-гыра 2 представлен хорезмийский всадник (IV—II вв. до н.э.) с копьем и коротким мечом или кинжалом на левом боку. Кинжал имеет четко различимое серповидное навершье. Подобного типа мечи и кинжалы, идентичные прохоровским, известны из западных районов Средней Азии (например, склепы на Узбое, каменные изваяния на Мангышлаке). У нас нет бесспорных оснований считать эти мечи в среднеазиатских памятниках сарматскими, учитывая отмеченные выше явные несовпадения в типах и хронологии сарматского и среднеазиатского вооружения. Особенно это относится к изображению всадника на хорезмийской фляге.
Анализ вооружения, как нам представляется, дает основание для уточнения времени появления первых подбойных погребений в лево-бережном Хорезме — это происходит не позднее начала III в. до н.э. Мечи и кинжалы из подбойно-катакомбных погребений Хорезма и других областей Средней Азии логически продолжают линию развития более ранних типов вооружения этого региона, и поэтому нет никаких оснований считать их принесенными сюда племенами с подбойно-катакомбным обрядом захоронения.
Среднеазиатский набор оружия встречен и в Тилля-тепе в Северном Афганистане [Сарианиди, 1983, с. 87 и сл., рис. 38, план четвертого погребения]. Вместе с тем художественные рельефы из Северо-Западной Индии свидетельствуют, что в этой области Кушанского государства бытовало оружие иных типов и отличными были и способы его ношения [Пугаченкова, 1982, с. 149, рис. 153]. Кушанские воины-донаторы вооружены массивным мечом средних размеров. Он свободно перемещается на скобе от одного бока к другому по ремню, закрепленному на поясе. Кинжала у воинов нет.
